Предлагаем читателям вторую часть интервью с Александром Пироженко.

Александр любезно согласился ответить на дополнительные вопросы о мерах, которые запланированы в Программе развития конкуренции, о вертикальной интеграции в нефтегазовой отрасли, о том, сколько должно быть ценовых индексов на рынке нефтепродуктов, а также, возможно ли создать международные маркерные сорта на российской нефтяной бирже.

— Рынок нефтепродуктов часто обвиняют в непрозрачности. В чем здесь проблема и что делать?

— Проблема в том, что есть дефицит доверия между участниками. Плюс коррупционные схемы, схемы ухода от налогообложения. Рынок нефтепродуктов славится своей закрытостью. Однако в последнее время проделан значительный путь к повышению его прозрачности. Для этого  нам необходимы, в первую очередь, внутренние объективные ценовые индикаторы. Я считаю, что мы очень близки к их появлению. На это указывает опыт  информационно-аналитических агентств, электронных торговых площадок.
Создание бирж, в частности, «Санкт-Петербургской Международной Товарно-сырьевой Биржи», также серьезный шаг на пути к повышению прозрачности.

— Да, здесь конкуренция тоже необходима. Чем больше индексов цен у нас будет, тем лучше. Участники рынка сами проголосуют за те, которые наиболее точно отражают ценовую ситуацию. В результате такой конкуренции останутся те показатели цен, которым будет доверять большинство игроков.

— Да. Цель всей нашей программы – это снижение барьеров входа новых игроков на рынок, включая трейдеров.  Рынку нужны цивилизованные посредники, которые готовы работать не на коррупционной основе и связях с менеджментом нефтяных компаний, а действительно на прозрачном рынке с минимальной маржой. Маржой, достаточной для их работы в интересах конечных потребителей.
Пресловутые административные барьеры очень серьезно влияют на нефтяной рынок, они мешают не только малому бизнесу, но и крупному. Исследование компании «Сургутнефтегаз» по этому вопросу показало, что 40% времени, необходимого для  разработки месторождения, уходит на сбор различных документов, справок и т.д.
Также необходимо создать условия для развития малых нефтяных компаний. Именно они могут осваивать низко-дебитные месторождения и месторождения с трудноизвлекаемыми запасами, которые не представляют интереса для крупных ВИНК. Для этого малые компании должны иметь  возможность быстро и дешево подключиться к существующей инфраструктуре. Крупные ВИНК должны быть заинтересованы «сбрасывать» такие месторождения, а не держать на своем балансе. Это вопросы, которые давно обсуждаются, мы хотим, чтобы они были решены как можно быстрее.

— Программа предусматривает план конкретных действий.  Одним из первых пунктов плана является разработка предложений по развитию конкуренции на рынке нефтепродуктов.
Эти предложения будут разрабатываться совместно с нашими коллегами из Минэнерго, антимонопольной службы и  других ведомств. Также будут учтены мнения участников рынка.

— Я не сторонник революционного подхода. Кому-то такая конструкция кажется логичной, но она может таить в себе огромное количество рисков.  Да, независимая переработка – это, пожалуй, единственный  фактор истинной конкуренции на рынке нефтепродуктов. У нас такая независимая переработка есть – это заводы, которые не обеспечены собственной сырьевой базой: Уфимская группа и Московский НПЗ.
Нам нужно увеличивать количество таких игроков, но не способом товарища Шарикова: «взять все и поделить».  К чему такие меры приводят, мы все знаем.
В вертикальной интеграции тоже есть своя логика, и мировой опыт это подтверждает. В определенном смысле у нас в стране такая система была создана искусственно, но все же, согласно  логике развития нефтяного бизнеса. Это связано и с эффектом масштаба и с необходимостью крупных инвестиций. Вертикальные компании есть везде – и в США и в Канаде, Европе. Но там есть развитый сектор независимой переработки, который держит в спортивной форме вертикальные компании.  Известно, что в странах, где доля независимых НПЗ больше, чем НПЗ ВИНК, эффективность переработки выше.  Например, в Канаде, где вертикально-интегрированные компании имеют большую долю, маржа переработки выше, чем в США.
В этом смысле задача развития независимой переработки в России важная и актуальная. Но делать это надо, создавая условия для нее. Этот способ не такой веселый, как размахивание революционной шашкой направо и налево, но, похоже, самый разумный.

— Процесс этот —  длительный, но я считаю, что ничего страшного в этом нет. Биржевая торговля – это очень серьезное изменение системы взаимоотношений на рынке. Наскоком их не изменить, цена ошибки довольно велика. Поэтому первое, что необходимо сделать – создать привлекательные условия для реализации продуктов на бирже. Административные инструменты могут быть использованы только чтобы ускорить процесс. Насильно, используя только административный ресурс, биржевые торги не запустить.
Для чего нужна биржа? Первое: индикатор цены, прозрачность.  Второе: хеджирование рисков. Биржа действительно нужна и  потребителям и нефтяникам и государству. Однако это сложный проект. Необходимо учесть большое количество факторов, договориться, заинтересовать большое количество игроков, подготовить контракты, корректно выбрать базисы поставки.
Здесь много зависит от профессионального уровня команды, которая отвечает за проект, а также поддержки государства. Все это есть у менеджмента СПбМТСБ, что вселяет уверенность за будущее биржевой торговли.

— Это очень правильная задача, и сейчас — самый подходящий момент, для того, чтобы ее реализовать.  Добыча нефти на британских месторождениях снижается, и замена маркерного сорта Brent – вопрос времени.
Здесь та же задача – необходимо завоевать доверие участников мирового рынка. Они должны быть уверены, что цена на нефть в России формируется исключительно под воздействием спроса и предложения. Если наши партнеры увидят, что рынок прозрачен и  ликвиден, то мы реализуем эту возможность. Это будет действительно очень выгодно для нашей страны. Но здесь нужно действовать достаточно оперативно: конкуренция за маркерный сорт нефти будет ожесточенная.