Несмотря на уверения представителей государства и руководителей нефтяных компаний о том, что нефтяная отрасль стойко переживает кризис, не все так просто. Тамара Канделаки видит сегодня два сценария развития событий для России.
Каковы резервы роста, есть ли надежда на решение проблем и интенсивное развитие отрасли? Об этом она рассказала на круглом столе «Какие цены на нефть нам нужны?», состоявшемся 21 мая в Торгово-промышленной палате РФ.  Мы попросили Тамару Левановну более подробно раскрыть некоторые вопросы, побеседовав с ней в кулуарах мероприятия.

— Тамара Левановна, на круглом столе обсуждалось ценообразование на мировом рынке и та степень, в которой Россия привязана к миру. В этой связи Вы подчеркнули влияние информационного шума на цены. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее?

— Информационный шум способствует росту банковского и биржевого бизнеса. Поэтому важной задачей финансовых спекулянтов является информационное воздействие на сознание клиентов. Во многом благодаря усилиям банковских аналитиков выросла роль публикаций и прогнозов традиционных модераторов нефтяного рынка — IEA/EIA (International Energy Agency/Energy Information Administration). Однако достоверность этих публикаций и прогнозов оставляет желать лучшего. Причин множество, прежде всего это разные форматы ведения статистики и явно неполный охват данных. Например, публикуются данные о росте или изменении нефтяных запасов. Ну как они могут быть полными, если Россия данные об изменении своих запасов не раскрывает. А ведь мы не только крупный производитель, но и крупнейший потребитель нефти. Кроме того, — прогнозы IEA/EIA, и это естественно, отражают позицию стран-потребителей. Видимо поэтому они обычно бывают ниже прогнозов ОПЕКа.

— Какие сейчас настроения у государств-потребителей, куда они стремятся направить «информационный шум»?

— Международное энергетическое агентство озвучивает прогноз о том, что в долгосрочной перспективе цены на нефть будут высокими, а в краткосрочной перспективе – спрос снизится.
IEA и EIA действительно серьезно изучают спрос и предложение. К сожалению, у нас в таком масштабе исследования спроса и предложения государство не финансирует, предпочитая пользоваться зарубежными источниками. Так же обстоит дело и со спросом на российском рынке, недостоверность оценок которого на основе данных Госкомстата составляет как минимум 15-20%.

— Каковы особенности нефтяного информационного пространства у нас?

— Я разделила бы эту сферу на следующие группы. Первая – российские информационные агентства, консалтинговые компании и научно-исследовательские институты, специализированные отраслевые издания, интернет-издания (понятно, что влияние интернета растет).
Другая группа – аналитики отечественных банков и инвестиционных компаний. Их цитируемость идет по нарастающей, они максимально оперативно комментируют любую новость о рынке по всем возможным каналам: в бумажных СМИ, интернете, по радио.
Наконец, в одну группу я свожу крупнейшие западные информационные агентства, инвестбанки и консалтинговые компании. Почему? Именно они располагают сегодня наибольшими финансовыми возможностями. Стоимость официальной оперативной статистики российского нефтегазового рынка очень высока и приобретение полных пакетов этой информации доступно компаниям, имеющим очень хорошие финансовые возможности.
Новость, это такой продукт, который можно приготовить по-разному. Можно профессионально, а можно нет.

— На мой взгляд, есть все основания к росту цен на мировом рынке, вернее к их восстановлению до нормального уровня, соответствующего затратам нефтяников и обеспечивающего инвестиции в добычу и переработку нефти. Сейчас потребители покупают нефть про запас, пока она дешевая. Это значит, что они уверены в возврате цен на нормальный уровень. Рынок почувствовал это и уже среагировал ростом котировок. Было бы хорошо, чтобы к моменту роста, наш рынок отвязался от мировых цен, иначе цены на АЗС опять вырастут.

— На конференции Вы предложили участникам анкету, где предложили дать конкретные ценовые «вилки». А какие показатели Вы можете назвать сами?

— Думаю, что цены в конце года дойдут до 80 долларов, если, конечно, не изменится себестоимость. Мы с коллегами сошлись во мнении, что, если затраты не изменятся, то и цена будет на уровне 1996 года. А вот если, к примеру, металл подешевеет, то цена может быть соответствующая – 60 долларов, но меньше 40 долларов она точно не будет.

— Подведем итог. Каковы пути развития российского рынка в этой ситуации?

— Первый сценарий — это путь в никуда. Это если оставить, все как есть. При развитии данного сценария нас с Вами ждет снижение добычи нефти крупнейшими нефтяными компаниями, сокращение переработки. В результате цены на АЗС окажутся на уровне мировых, произойдет ухудшение качества нефтепродуктов, рост экспорта сырья. Все это мы можем увидеть на фоне сокращения промышленного производства и снижения доходов среднего класса, а значит, снижения внутреннего потребления. Правительство в этом случае отреагирует ужесточением регулирования и контроля над финансовыми потоками нефтяных компаний.

Второй сценарий мы назвали – «дорога, которую мы выбираем». Это отвязка экономики от мировых цен, нормальный пакет мер по снижению налогов. Необходимо отложить масштабные нефтегазовые проекты, стимулировать реконструкцию мощностей нефтепереработки, и начать выпускать качественные и более дешевые нефтепродукты. Нужно пересмотреть структуру экспорта и сократить экспорт нефти, увеличив вместо этого экспорт нефтепродуктов, что обеспечит необходимые поступления в бюджет на том же уровне. Кроме этого, нужно поддерживать спрос среднего класса, не допустив взвинчивания внутренних цен на нефть, и, следовательно, на нефтепродукты. Это благоприятно скажется не только на жизни людей, но и на экономике страны в целом.