Интервью главы федерального агентства по недропользованию /Роснедра/ Анатолия Ледовских агентству ПРАЙМ.

Мне кажется, что оно начнется года через три. Сейчас идет притирка, законодательное обсуждение проблем освоения Арктики, определение государственной роли в этом. Мы сейчас проводим некоторые работы для доказательства принадлежности ряда зон арктического шельфа к нашей территории. Вот, к примеру, 3 июля выходит корабль, его встречает атомный ледокол, и они будут проводить очередной этап изучений, набора фактов для доказательств того, что хребет Ломоносова и поднятие Менделеева — это наши территории. И многое в сроках освоения будет зависеть от того, сколько желающих будет, какие крупные зарубежные компании хотят работать у нас. Вроде сейчас Chevron проявляет свои интересы. Я знаю позицию Юрия Петровича Трутнева и некоторых других, что на шельф надо допустить не только «Газпром» и «Роснефть», но и другие компании. Когда это все решится, я думаю, что в течение трех лет все встанет на места и люди начнут работать на шельфе.

Да, согласен.

Мне кажется, всем, кто имеет финансы, средства и специалистов. Но государственные компании должны получать приоритет, потому что шельф – это природные богатства, зона очень важна и для страны, и для всего мира, и поэтому здесь нужно, чтобы процесс был управляемым. Здесь экономические интересы государства должны быть соблюдены, должны отстаиваться.

Мы пока так не выставляем. Согласно действующему законодательству, лицензии на участки недр континентального шельфа РФ выдаются без конкурсов /аукционов/ по решению правительства. У нас есть заявки по 31 участку от «Роснефти», из них подавляющее большинство на шельфе. Лицензии будут подготовлены по мере продвижения согласовательных процессов, которые проходят в федеральных органах исполнительной власти, и получения решения правительства РФ.Мы ставим задачу выдать лицензии до сентября. В том числе, это и Магадан 1,2,3.

Около 240 участков. Участков федерального значения – 5. В том числе, это Имилорское, Лодочное месторождения, им. Шпильмана. У нас есть программа пополнения доходов государства, мы не хотели бы ее перевыполнять. Если мы ее выполним, то не будем больше выставлять федеральные участки. Но это еще зависит от решения правительства.

Первое — завышена цена. Сейчас Минприроды подготовило новые формулы по методике расчета стартовых платежей для аукционов, они более демократичны. Я считаю, и все так считают, что цены завышены. Ведь основное, что используется при таком расчете, это коэффициент обустроенности месторождения. То есть если рядом есть железная дорога, труба или сервисные предприятия, то коэффициент сразу увеличивается в три раза. При этом трубопровод может, к примеру, принадлежать ЛУКОЙЛу, а выиграла аукцион ТНК-ВР, и где гарантия, что «ЛУКОЙЛ» допустит к ней другую компанию?

Вторая причина связана с экономическим кризисом и нехваткой средств у компаний на торги. И наконец, все больше выставляется малопривлекательных участков, потому что большинство интересных месторождений либо уже распределены, либо недоступны. Но основная причина несостоявшихся аукционов, конечно, цена.

Конечно, наблюдается. У нас уже состоялось значительно больше конкурсов и аукционов. Сейчас компании очень активно участвуют в конкурсах по углю. Мы за 2 года продали участки с общими запасами 4 млрд т угля, а это чуть ли не пятая часть того, что было продано за 70 лет. И сейчас есть спрос, и очень большой. Уже готовятся аукционы в Коми, на Алтае.

Пока только по федеральным. Но по ним мы включаем в условия еще и строительство перерабатывающих мощностей, судов, трубопроводов, включаем в лицензионные условия все, чтобы привлечь к разработке нашу промышленность.

Я думаю, что в прошлом году мы оставили задел для расширенного воспроизводства.

Документы все в правительстве. Очередь за правительством и президентом.

Нет. Росгеология будет оказывать сервисные услуги. В нее войдут предприятия, которые делают геофизику, бурение, и т.д.

Нет.

Нет, а зачем мне это? Я знаете, чего хочу? Я хочу, чтобы Росгеология была под управлением Роснедр. Это, конечно, ко многому обязывает, потому что это будет много предприятий, а руководитель должен отвечать за обеспечение объема работ, зарплату, развитие предприятия. Естественно, когда государство создает Росгеологию, необходимо решить финансовый вопрос о поддержке холдинга.

Он не решался. В общем, вопрос пока в подвешенном состоянии. Минэкономразвития считает, что геологические предприятия должны действовать как акционерные, сами находить работу и себя обеспечивать. Если они нужны — они содержатся, если не нужны – не содержатся.

Государственные — 21 млрд руб, и сейчас обсуждается возможность еще 5 млрд добавить нам в этом году. На следующий год у нас 41 млрд, эта цифра есть в Минфине, и она вынесется на обсуждение бюджета. Компании инвестируют в этом году 200 млрд, как минимум, по всем полезным ископаемым.

Трудно сказать. Мне кажется, «Роснефть» больше месторождений открывает. Это объективно, потому что у них больше участков. По компаниям я могу сказать, что очень успешной является «Татнефть», у них передовые технологии и передовые инженерные решения. У нас к ней нет вопросов по бурению, по геологоразведке, по освоению. Очень хорошая компания «Сургутнефтегаз». Это такая компания-трудяга, у них нет такого количества месторождений, но они за счет огромного объема бурения скважин добиваются успеха. У них меньше всего запасов нефти, но по геологоразведке за последние 8 лет, пока я возглавляю Роснедра, ни одной претензии к ним нет. Прекрасно работает «ЛУКОЙЛ», тоже использует передовые технологии.

Пока по месторождению Шпильмана и Лодочному планируется аукцион на этот год. Стартовый платеж по Шпильмана — 8,5 млрд руб и 4,3 млрд руб по Лодочному.

Не знаю, они с нами не советуются, но они имеют право на это. Многие желают подать заявление, потому что, как вы понимаете, это одно из последних месторождений такого значения. Я знаю, что на Лодочное претендуют «ЛУКОЙЛ», ТНК-ВР, и «Роснефть». Месторождение Шпильмана, конечно, больше всего притягивает «Сургутнефтегаз», потому что у них вся инфраструктура и месторождения рядом. На Имилорское тоже много желающих.

Нет. В этом году не планируется.

Спрос есть. Но должно же государство что-то иметь в запасе, нельзя же все сразу отдать.

Мы рассматриваем, надо подготовить документы, получить согласования. Может быть, в этом году.

В запасе. В этом году не планируем. Ряд компаний в нем заинтересован.

Да, это Туапсинский прогиб и Вал Шатского. Они хотят продлить срок геологоразведки до окончания Олимпиады в Сочи. Сейчас есть такое мнение, что бурение как-то осложнит ее проведение. Срок геологоразведки, согласно лицензии, заканчивается в этом году, и мы им продлим. Правительственная комиссия по ТЭК дала на это согласие.

Пока заявки на эти участки к нам не поступали.

Да, уже продлили. Там идет работа, зачем же ее останавливать? Вот если бы они не работали, тогда был бы другой разговор. Я здесь никаких проблем не вижу.

— Традиционный за последние годы вопрос. Что сейчас с Ковыктой?

Есть заявка от «Газпрома». Думаю, в течение месяца мы выдадим им лицензию. Идет оформление.

Сначала выдадим им лицензию в прежнем виде, потом по заявке «Газпрома» мы рассмотрим их предложения по изменению условий.

Мы хотим внести такие изменения.

Нет, никаких ограничений по срокам. Месторождение в общем готово к разработке, надо только построить газопровод.

У них есть факт открытия месторождения, который мы не признали. Может быть, выдадим лицензию по факту открытия. Пока «Газпром» с такой заявкой не обращался.

Думаем. Но проверок пока не было.

Если они хорошо прописаны, то нужны.

Да. Но ее может получить и трехсторонняя компания с Казахстаном. Но решение будет принимать правительственная комиссия по ТЭК.

Полный текст: Прайм-Тасс