Госсекретарь Хилари Клинтон (Hillary Clinton) уже поняла, что придумать ‘кнопку перезагрузки’ для отношений с Россией — задача явно не из легких. Но в последние месяцы российским лидерам тоже пришлось выучить новые уроки. Теперь они разговаривают другим тоном, что говорит об одном: им все труднее существовать в условиях финансового упадка, последовавшего за коллапсом энергетической экономики их страны. Наступившие трудные времена одновременно предоставляют США и Западу новый шанс заняться отношениями с Россией, — пишет Washington Times.

Будет не просто. Но в наших стратегических интересах будет проявлять осторожность в работе с Россией и укреплять нашу энергетическую безопасность — особенно в свете сравнительно низких цен на энергоносители, — так что не воспользоваться моментом нельзя.

В феврале, находясь на острове Сахалин (именно там размещены многие важнейшие объекты энергетической отрасли), президент России Дмитрий Медведев в своей речи сказал одну замечательную вещь.

‘Мы и сами иногда ошибаемся; мы не до конца просчитываем политические риски и практические последствия’, — сказал он, тем самым открыто признав, что Москва не смогла предвидеть реакцию Европы на январскую газовую ссору между Россией и Украиной. Медведев призвал ‘объединить усилия производителей и потребителей энергии’, а также активизировать диалог с Соединенными Штатами, Европейским Союзом и прочими государствами, включая членов Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК). Премьер-министр Владимир Путин озвучил аналогичную мысль в январе, выступая в швейцарском Давосе.

Многие относятся к вопросу об искренности Москвы со вполне уместным скепсисом, в особенности учитывая то, что Россия во второй раз за три года приняла решение прекратить поставки газа в Европу через территорию Украины. Многие с полным правом могут сказать, что опыт прежних усилий начать диалог по энергетике едва ли может вселить уверенность в то, что очередная попытка увенчается успехом. Однако в условиях продолжающегося экономического кризиса все стороны вполне могут иметь более сильное желание создать благоприятный инвестиционный климат, а также новую систему распределения прав и ответственности среди стран, производящих энергоносители, стран, потребляющих их, и стран, предоставляющих свою территорию для их транзита.

В случае с Россией кризис очевидным образом тяжело поразил как экономику вообще, так и энергетический ее сектор в частности. Фондовый рынок России упал уже на 75 процентов, а официальные прогнозы на 2009 год предусматривают снижение ВВП на 2,2 процента. Центральный банк уже истратил более двухсот миллиардов долларов (это треть резервов, имеющихся в распоряжении Москвы) в попытках, по большей части безуспешных, остановить падение рубля, обесценившегося по отношению к доллару уже на треть. В то же время официально признана утечка иностранного капитала на сумму 130 миллиардов долларов только за 2008 год; реальная цифра, вероятно, намного превышает указанную.

Государственная компания-газовый монополист ‘Газпром’ также столкнулся с проблемами, так как цены на европейских рынках (откуда в компанию поступает около двух третей всех доходов) рухнули.

Даже в те времена, когда энергоносители еще были в цене, в Москве испытывали тревогу по поводу ‘безопасности спроса’, то есть по поводу долгосрочной способности России получать стабильные доходы от экспорта энергоносителей. Теперь цены снизились, а вместе с ними развеялись и иллюзии о том, что обилие энергоресурсов способно превратить Россию в ‘остров стабильности’. Учитывая это, российские власти вполне могут начать реальный диалог по вопросам энергетики. В конце концов, наиболее стабильными поставки газа из Москвы были 1980-х годах, когда беднеющий Советский Союз испытывал все большие финансовые проблемы из-за низких цен на энергоносители. В те времена не западные, а советские официальные лица желали рассматривать вопросы энергетики и политики по отдельности.

Находясь на Сахалине, Медведев отметил, что ‘в конечном итоге наше положение и благосостояние наших граждан будет зависеть от того, насколько активно и последовательно мы будем функционировать на международной арене, в энергетическом сотрудничестве’.

Несмотря на поступающие из Москвы новые сигналы, работать с Россией будет непросто. Выделяются три конкретных проблемы: тесные связи между высокопоставленными государственными чиновниками и энергетическими компаниями; непрозрачная динамика развития отношений внутри правящей пары Медведев-Путин; наконец, сложности внутренней политики страны, так как именно из-за слабости положения Москвы никто из официальных лиц ни за что не продемонстрирует ни малейшего намека на подчинение Вашингтону или Брюсселю. Путин построил свой образ президента как образ ‘анти-Ельцина’, восстановителя авторитета России в экономике и в международных отношениях, так что и он, и прочие верховные лидеры страны пойдут на все, лишь бы избежать сравнений с первым президентом России, которого в стране считали чрезмерно услужливым по отношению к Америке.

Состояние мировой экономики дает администрации Обамы реальный шанс сделать долгосрочный вклад как в развитие энергетической безопасности Европы, так и в развитие отношений Америки с Москвой путем ведения нового диалога в рамках общего проекта работы ‘с чистого листа’. Но этот шанс не будет предоставляться вечно. Когда мировая экономика восстановится — а все надеются, что это случится уже скоро, — Россия снова осмелеет. Так что настало время сделать шаг и создать прочный фундамент для строительства будущего.