Судя по сегодняшней пресс-конференции, президент Путин настроен спокойно и даже оптимистично. Однако реальные предновогодние новости не радуют. Всего лишь в течение двух декабрьских недель цены на нефть эталонной марки Brent упали c 45 до без малого 37,5 доллара за баррель. Соответственно, курс нашей национальной валюты спикировал с отметки 66,7 до 70,6 рубля за доллар. Падение вызвано решением ОПЕК не сокращать добычу, оставив ее до июня 2016 года на уровне 31,5-31,7 млн баррелей в сутки. На словах страны — члены картеля, на который приходится 40% мировой нефтедобычи, готовы к сокращению, на деле же только наращивают объемы добычи: так они рассчитывают разделаться с американской «сланцевой революцией», из-за которой за последние полтора года мировые цены на нефть сжались аж втрое. Но пока американцам все нипочем: с августа 2008 нефтедобыча там выросла на 90%, нефтехранилища заполнены под завязку и Конгресс США грозит отменить 40-летнее эмбарго на экспорт американской нефти. К возвращению на глобальный рынок углеводородов после снятия международных санкций приготовился и Иран, также заявивший о намерении увеличить добычу. Международное энергетическое агентство прогнозирует, что переизбыток нефти сохранится в мире как минимум в течение 2016 года. Все вместе это вызывает тревожные ощущения, что цены снова устремятся вниз.

Глава Минэкономразвития, штатный правительственный оптимист Алексей Улюкаев верен себе, полагая, что терпеть «издевательства» осталось недолго: к концу следующего года «средневзвешенная» цена нефти вернется к 50 долларам за баррель. С Улюкаевым согласен датский Saxo Bank: по его прогнозам, сокращение добычи странами ОПЕК на фоне растущего мирового спроса на энергоносители на короткий период подогреет цены до 100 долларов за баррель, затем на ближайшие 10 лет они успокоятся на уровне 40-50 долларов. Однако другой российский министр — финансов — Антон Силуанов недавно горько признался: «Год назад, если бы нам сказали, что будет ниже 40, все бы, наверное, посмеялись» — и допустил кратковременный спуск до 30 долларов за баррель, а существенного роста, предупредили в его ведомстве, не стоит ожидать еще лет семь.

Михаил Крутихин: «Я не раз думал об эмиграции…»

Между тем российский бюджет, подписанный позавчера президентом Путиным (почти 45% доходов бюджета – от реализации углеводородов), составлен из расчета 50 долларов за баррель нефти отечественной марки Urals, однако настолько ее ценили еще в середине октября, а на сегодня она стоит всего лишь 37,5 доллара, и это уже стрессовый сценарий для нашей экономики. В Минфине посчитали: если дойдет до 35 долларов, то для сохранения утвержденного президентом 3-процентного бюджетного дефицита придется фактически расстаться с Резервным фондом, сохранив в нем всего-навсего 200 миллиардов из 3,9 трлн рублей. По расчетам Bank of America, дабы соблюсти 3-процентный дефицит бюджета при нефтяных ценах ниже 35 долларов за баррель, курс национальной валюты придется опустить до 94 рублей за доллар. В представлении другого американского банка – Merill Linch – в случае удешевления нефти до 30 долларов за баррель доллар будет стоить от 105 до 120 рублей, а при еще худших вариантах — до 170 рублей.

В общем, мрак (сегодня проблемы для бюджета признал на ежегодной пресс-конференции и Владимир Путин), и хочется просвещенного, взвешенного экспертного мнения. Каковы перспективы мирового рынка углеводородов? Чего ждать российской экономике в ближайшем будущем? Как каждому из нас приспособиться к испытаниям? Об этом мы расспросили одного из ведущих российских аналитиков ТЭК, управляющего партнера консалтингового агентства RusEnergy Михаила Крутихина.

«Переизбыток нефти и газа — очень надолго»

— Михаил Иванович, трехкратное падение цены нефти в течение 2014-15 годов – это экономический или всё-таки политический процесс, наподобие договоренности США и Саудовской Аравии в 1980-х, приведшей к банкротству и распаду СССР?

— Оставим в стороне теории заговора. Цены на рынке определяются балансом или дисбалансом спроса и предложения. Спрос, как выясняется, растет далеко не так быстро, как ожидалось, в том числе даже в Китае.

С 2011 года в США начался массированный прорыв в добыче нефти и газа из малопроницаемых (сланцевых) пород при помощи сочетания давно известных технологий. Тысячи компаний-операторов, не сговариваясь, принялись разрабатывать такие запасы. Сейчас технологии эти доведены до совершенства. На строительство скважины уходит всего 2-4 недели, а себестоимость добычи упала на многих промыслах, сократив потребность в долгосрочном кредитовании.

На мировом рынке нефти поздновато заметили и признали «сланцевую революцию» в Америке, примерно в середине 2013 года. До этого приток новой нефти маскировался исчезновением экспорта из Ливии и другими факторами. Сейчас же США стали так называемым «свинговым» игроком нефтяного рынка. Американские компании способны очень быстро нарастить добычу и без особых проблем сократить ее в соответствии с ценами.

Таким образом, давление растущего предложения нефти при застойном характере спроса на нее и определяет сейчас конъюнктуру. «Навес» предложения над спросом оценивается в 1,5-2 млн баррелей в сутки.

««Навес» предложения над спросом оценивается в 1,5-2 млн баррелей в сутки»

— На ваш взгляд, надолго ли этот тренд хронического переизбытка энергоносителей, который снижает цены на них и травмирует «нефтяные» экономики типа российской?

— Судя по тенденциям в развитии спроса и предложения, в достижениях альтернативной энергетики – переизбыток нефти и газа с нами очень надолго.

«ОПЕК утратила роль картеля, способного диктовать цены»

— ОПЕК противостоит американской «сланцевой революции» нетрадиционно – не сокращая, а, наоборот, увеличивая добычу и провоцируя дальнейшее снижение цен. Но замысел, кажется, пока не оправдывает себя?  

— ОПЕК утратила роль картеля, способного диктовать цены, намного раньше. «Сланцевая революция» стала в этом процессе последним ударом. Сегодня члены ОПЕК вынуждены бороться за рыночные ниши – в том числе друг против друга, наращивая экспорт и предлагая покупателям значительные скидки.

— Какой же ценовой пресс способна выдержать «сланцевая революция»? И как надолго?  

— О минимальной цене нефти, способной прекратить «сланцевую революцию» в США, рассуждать бессмысленно. При снижении цен часть американских компаний законсервирует операции, подталкивая цены вверх, а потом легко и быстро восстановит уровень добычи (да еще и с учетом новых технологических достижений). Такая ситуация сохранится надолго, не менее двух десятилетий — или пока нефть вообще не потеряет свое значение для мировой экономики…

«Члены ОПЕК борются, в том числе друг против друга, наращивая экспорт и предлагая покупателям значительные скидки»   

— По сообщениям СМИ, Саудовская Аравия, заправляющая в ОПЕК, начинает испытывать проблемы с исполнением бюджета. Нужно ли по этой причине ожидать в обозримом будущем значительного сокращения добычи нефти саудитами? Может, такая тактика — создание дефицита нефти — приведет к повышению цен?  

— С исполнением бюджета в Саудовской Аравии, действительно, не все благополучно, хотя накопленных золотовалютных средств должно официально хватить лет на пять, а с учетом финансовых запасов в многочисленных «исламских фондах» — еще на столько же. Тем не менее можно ожидать даже таких мер, как девальвация саудовской валюты. Что касается уровня добычи, то саудовцы будут наращивать и производство, и экспорт нефти. В нынешней войне «объемы против цен» уверенную победу одерживают объемы.

«Выход на рынок иранской нефти окажет сильное давление на цены»

— США в свою очередь объявили о готовности снять 40-летний запрет на экспорт нефти. Иран приготовился после устранения санкций экспортировать углеводороды в Европу. К какой цене барреля могут привести эти шаги?  

— Отмена моратория на экспорт американской нефти заметного эффекта на цены не окажет. Объем предложения на рынке в целом мало изменится (за границу США пойдут излишки добычи, и к тому же определенных легких сортов, которые заменят, например, выпадающую добычу Ливии). А вот выход на рынок новой нефти Ирана окажет сильное давление на цены. Размер этого натиска предсказать пока сложно, хотя есть прогнозы о 20-процентом сокращении цен. Однако такое падение цен вызовет отток с рынка «сланцевой» нефти, что быстро восстановит равновесие в коридоре вокруг средней отметки в 45 долларов за баррель «Брента».

«Об экономических интересах России при этом приходится забывать»  

— Невольно напрашивается вопрос, зачем мы поддерживаем Иран (технологиями «мирного атома», поставками вооружений, участием в сирийском конфликте), если на глобальном энергетическом рынке он играет явно против наших интересов?

— Комментировать внешнюю политику российского руководства не берусь, поскольку обнаружить в ней следы долгосрочного планирования или расчета на несколько ходов вперед практически невозможно. Скажу только, что на Ближнем и Среднем Востоке играть хоть какую-то роль может только очень богатая держава. У России таких средств нет, как нет и сильных союзников, каких когда-то финансировал Советский Союз. Вот и приходится завязывать отношения с теми, кого «не принимают в приличное общество», вроде иранского режима или Башара Асада, – чтобы создать видимость великой державы и сесть за стол переговоров с мощными игроками. Об экономических интересах России при этом приходится забывать.

«Сигналов к компромиссу с Западом пока не просматривается»

— Как складывающаяся картина рынка скажется на положении российского ТЭК на европейском рынке, притом что он для него — основной?  

— Экспорт российской нефти в целом увеличивается, поскольку при практическом сохранении уровня добычи сильно сокращается внутреннее потребление. Насколько хватит потенциала роста – большой вопрос, так как низкие цены заставляют нефтяников активно, а иногда и по-варварски разрабатывать относительно дешевые запасы уже действующих промыслов и не вкладывать деньги в новые проекты, где срок окупаемости инвестиций составляет 7-15 лет. А исчерпание запасов на старых месторождениях уже не за горами.

Что касается газовой отрасли, то ее главная беда заключается в отсутствии рынков. Китай не возьмет столько газа, сколько декларируют в «Газпроме», да и заявленные объемы смогут попасть на границу КНР не ранее 2030-2035 годов. Внутренний спрос стагнирует. Проекты экспорта сжиженного газа – капля в море предложения в мире, да и себестоимость нашего СПГ делает его неконкурентоспособным. Остается Европа, а там возможный дефицит газа будет намного меньше газпромовских прогнозов, да и конкуренция обещает быть очень острой. Перспектива, в общем, туманная.

««Санкции Путина» не слишком навредили иностранным поставщикам товаров»   

— Особая, независимая позиция ряда европейских стран, например Италии и Франции, по вопросу антироссийских санкций – является ли она приметой скорого потепления в отношениях между ЕС и Россией? Возобновления интенсивных экономических отношений, в том числе в энергетической сфере?  

— Европейцы – не только в Италии и Франции – очень хотели бы нормализации отношений с Россией и развития экономических связей. Однако ожидать тут прорыва вряд ли возможно, поскольку в Москве явно не готовы к отступлению в вопросах Крыма, Донбасса, Сирии и т.д. Продолжение внешнеполитического авантюризма, не оправданного ничем, кроме пустых амбиций, дорого обходится России, которая остро нуждается и в инвесторах, и в передовых технологиях, и в зарубежных рынках.

— Российские контрсанкции – адекватный ответ?  

— Как показали события, «санкции Путина» не слишком навредили иностранным поставщикам товаров, которые нашли для своей продукции другие рынки. Выиграли и европейские потребители, приветствовавшие снижение цен в своих магазинах. А вот санкции Запада против ряда «друзей» российского президента, финансовых организаций и новых нефтегазовых проектов какое-то действие все-таки оказывают (главным образом в смысле ограничений по кредитованию, поскольку запрет на содействие шельфовым проектам и проектам по разработке трудноизвлекаемой нефти потерял смысл в условиях низких цен на нефть). Тем не менее сигналов к компромиссу, и тем более договоренностям с Западом, пока не просматривается.

«Попытка «поворота на Восток» может привести к превращению страны в протекторат или даже колонию Китая»  

— Ну а расчеты нашего политического руководства на то, что Китай станет полноценной альтернативой Европе для российских поставок углеводородов — по объемам и ценам? Они оправдываются? Можно поподробнее?

— Эта безумная риторика то и дело звучит вновь и вновь. Проекты поставки газа в Китай сталкиваются с огромными проблемами, такими как отсутствие достаточного спроса в Китае (китайцы утверждают, что до 2035 года спокойно обойдутся без российского газа, а если и возьмут ограниченные объемы для северных провинций, то по цене ниже себестоимости). Поставить обещанные объемы — 38 млрд кубометров в год — по «Силе Сибири» физически возможно только после 2035-2040 годов, и о состоянии рынка в тот период можно лишь гадать. Да и с финансированием «строек века» возникли затруднения.

Альтернатива европейским покупателям? Вы на карту давно смотрели? Запасы газа в Восточной Сибири и Якутии никакой инфраструктурой с Европой не связаны, а гнать газ из Западной Сибири до промышленных потребителей в районе Шанхая – не дорого ли обойдется?

«Проект «Южного потока» стал для Турции полной неожиданностью»

— Продолжая газовую тему: насколько принципиален для неожиданно ставшей нам враждебной Анкары проект «Турецкого потока»? Может ли он послужить залогом оздоровления отношений наших стран?  

— Этот проект, объявленный Путиным в декабре прошлого года (чтобы спасти лицо после провала дорогостоящей затеи с «Южным потоком»), стал полной неожиданностью для Турции. Турки не отказались бы от дополнительных поставок газа (они рассчитывают увеличить его потребление с 40 до 63 млрд кубометров в год), но только с огромной скидкой и при собственном контроле над инфраструктурой по приему и распределению российского газа. Что касается внешней политики, то противовесом для вмешательства России в сирийский конфликт на стороне Асада «Турецкий поток» стать не может.

— От Турции – к ближневосточной тематике. Как вы, профессиональный востоковед, относитесь к рассуждениям некоторых «наблюдателей» о том, что у войн на Украине и в Сирии похожие «корни»: якобы украинский юго-восток – территория потенциально высокой добычи сланцевой нефти, а в Сирии противоборствующие коалиции борются за контроль над газопроводами из Катара и Ирана (вариант – над ценами на нефть)?   

— Вот только не надо про «сланцевую нефть» на Украине: ее там мало и добыча нерентабельна совершенно. Иранские и катарские проекты газопроводов через Сирию? Разжигать войну, чтобы прокладывать трубы по театру военных действий? Были такие домыслы, но только домыслы. Куда строить-то? Через Сирию и Турцию? Турки не договорились с иранцами по более короткому маршруту из Ирана в Европу. Тянуть трассу на побережье Средиземного моря? И строить там завод по сжижению газа? А зачем это делать, если можно построить такой завод без хлопот у себя в Катаре или Иране и доставлять газ куда угодно морем? Оставьте этот досужий бред, пожалуйста.

«Разжигания военных действий в основных районах добычи и транспортировки нефти нельзя исключать»  

— Все же позвольте еще один «конспирологический» вопрос. Как вы оцениваете вероятность обострения заинтересованными сторонами ближневосточной войны — ради повышения цен на нефть?  

— Разжигания военных действий в основных районах добычи и транспортировки нефти – и тем более отдельных провокаций – нельзя исключать, однако я бы исключил здесь арабские монархии в качестве движущей силы: они не хотят создавать угрозы своему нефтяному бизнесу. Да и у России не видно сильных ближневосточных союзников, способных по указке из Москвы развязать полномасштабную войну.

«Оставим лозунги «великой энергетической державы» болтунам»

— Михаил Иванович, каким вы видите будущее российского ТЭК, главной отрасли отечественной экономики, в условиях долгосрочных невысоких цен: перспективы развития добычи, переработки, транспортировки? Оправдывается ли взгляд на Россию как на «великую энергетическую державу»?  

— По нефти я вижу постепенный спад добычи начиная с 2017 года (как прогнозируют нефтяники, с 527 млн тонн в прошлом году до 297 млн тонн в 2035 году, хотя часть таких мрачных прогнозов можно объяснить попытками шантажировать правительство ради новых налоговых льгот). По газу, ввиду отсутствия новых рынков и застоя внутреннего потребления, мне представляется сохранение нынешнего уровня добычи. Затраты на строительство ненужных газопроводов будут продолжены – в корыстных интересах близких к руководству страны подрядчиков и ради «откатов» чиновникам. Так что оставим лозунги «великой энергетической державы» болтунам.

— Каковы ваши прогнозы общей экономической динамики в нашей стране в следующем году: изменение ВВП, курса рубля, инфляции?  

— На недавнем «круглом столе» в Москве меня вынудили сделать такие прогнозы, хотя к любым предсказаниям надо относиться крайне скептически: слишком много переменных величин в таких уравнениях. Я жду сокращения ВВП в 2016 году не менее чем на 1,3%, доллар по сотне рублей и инфляцию на уровне 12-13%. (Напомним, на сегодняшней пресс-конференции президент Путин пообещал нам рост экономики на 0,7% в 2016 году, в районе 2% — в 2017 и 2,5% — в 2018-м – ред.)

«Затраты на строительство ненужных газопроводов будут продолжены – в корыстных интересах близких к руководству страны подрядчиков и ради «откатов» чиновникам»   

— Увидим ли мы хотя бы понижение цен на топливо на внутреннем рынке, в соответствии с мировыми тенденциями, или на нас, наоборот, «отыграются»?  

— О перспективах снижения цен на топливо отвечу словами Путина, сказанными в ходе «прямой линии связи с народом» в декабре 2008 года: «Нефтяные компании терпят убытки из-за падения мировых цен и остающихся высокими налогов, — пояснил Путин. — Они пытаются сохранить хоть какие-то доходы за счет внутреннего потребителя, это правда». Однако, сообщил он, за счет людей с большими и средними доходами, то есть «людей, которые все-таки могут позволить себе иметь машины и покупать бензин, мы изымаем доходы в бюджет и перераспределяем в пользу тех, кто остро нуждается — безработных, инвалидов, пенсионеров, военнослужащих». В число «остро нуждающихся», как показывает практика, можно отнести и руководителей государственных компаний, вроде «Газпрома» и «Роснефти» с их баснословными «заработками».

«Самоизоляция – страшная глупость и даже вредительство»

— В одной из последних своих статей вы утверждаете, что российский рынок все еще является огромным соблазном для западного бизнеса. В то же время другие эксперты указывают на опасность очередной волны глобального финансово-экономического кризиса в 2016 году. В связи с этим: может, самоизоляция, импортозамещение, курс на которые взяло российское руководство, сейчас более оправданны?  

— Постоянное мое общение с западными и азиатскими инвесторами подтверждает их острый интерес к российскому рынку. Если российское руководство действительно желает развития национальной экономики, то делать это с иностранными компаниями нужно «вместе, а не вместо». Без интеграции в экономику передовых стран нас ждет печальная участь. Самоизоляция – страшная глупость и даже вредительство. А импортозамещение – глупость смешная, рассчитанная на легковерную аудиторию федеральных телеканалов.

— Как вы думаете, означает ли возможное (кажется, что по финансовым и технологическим причинам — все-таки неизбежное) возвращение России в лоно Запада автоматические экономические и политические реформы в нашей стране в сторону развития демократии и рыночных отношений?  

— Попытка «поворота на Восток» и отказа от западных культурных и экономических ценностей, на мой взгляд, гибельна для России. Она может привести к постепенному превращению страны в протекторат или даже колонию Китая. Боюсь только, что политика нынешнего руководства России никак не способствует возвращению в лоно свободной рыночной экономики, демократии, уважения Конституции, принципов права и т.д. Все говорит пока о развитии мобилизационного типа экономики («мы окружены врагами, давайте потуже затянем ремни»), произвола коррумпированных чиновников, подавления демократических прав и свобод, «телефонной» юстиции, внешнеполитического авантюризма, риторики «холодной войны».

«Политика изоляционизма способна привести и к восстановлению норм выезда за границу по типу советского строя»  

— Египет и Турция для нас уже закрыты. То ли еще будет? Михаил Иванович, как вы оцениваете возможность возвращения в нашу повседневную жизнь такого явления, как «железный занавес»?   

— Есть такая перспектива. Политика изоляционизма способна привести и к восстановлению норм выезда за границу по типу советского строя. Не исключаю, что «несанкционированные контакты с иностранцами» станут пресекаться и караться.   — Задумываетесь ли вы сами об эмиграции?   — Я не раз об этом думал, но планов эмигрировать сейчас не вынашиваю. Моя работа связана с необходимостью постоянно поддерживать живые контакты внутри России. Очень помогают частые и насыщенные впечатлениями поездки за границу. В этом году я побывал в 33 городах в 14 странах. По ощущениям я уже гражданин планеты, а не только родной страны, – зачем оседать где-то в одном месте?

— Практический вопрос от соотечественников, ведущих оседлый образ жизни: что вы посоветуете владельцам сбережений? В чем хранить – в рублях, валюте? Хранить ли вообще или тратить? На что?  

— Общее правило — не прыгать из валюты в валюту, если вы не игрок на валютном рынке. Прогорите. Получаете в рублях — тратьте рубли. Есть возможность отложить накопления — переводите рубли в доллары.

Справка

Михаил Крутихин родился в 1946 году в Москве, в 1970-м закончил Институт восточных языков при МГУ по специальности «персидский язык и литература», в середине 1980-х – аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС. Кандидат исторических наук, владеет фарси, арабским, английским и французским языками. Работал военным переводчиком в Иране, затем, в течение 20 лет, в ТАСС: в отделе Ближнего Востока, в корпунктах в Каире, Дамаске, Тегеране, Бейруте, заведовал отделениями в Ливане и Египте. С 1993 года занимается аналитикой в области ТЭК. С 2002 года — партнёр и ведущий аналитик информационного агентства RusEnergy, редактор еженедельника The Russian Energy.

znak.com