Люди собрались в том же зале на первом этаже, что и всегда. На этот раз их ежегодная ставка крупнее, чем когда-либо. Около дюжины представителей трех мексиканских министерств и государственной энергетической компании Petróleos Mexicanos стремятся осуществить рискованное предприятие. Прибыль может быть огромной. Но в случае ошибки они потеряют целое состояние.

В начале января 2008 года цена на нефть впервые за всю историю приблизилась к отметке 100 долларов за баррель. К концу месяца она снизилась до уровня 90 долларов за баррель. Далее в начале февраля, цена вновь поднялась. Цена на West Texas Intermediate ставила рекорды каждый месяц — $103,05, $111.80, $119,93, $135,09, $143,67, до тех пор, пока, наконец, в начале июля не достигла отметки 147,27 доллара за баррель. Из-за невиданного спроса на нефть в странах с развитой экономикой, включая Китай и Бразилию, среди самых отчаянных трейдеров пошли слухи о возможной цене на нефть в 200 долларов. Даже сторонники медвежьего прогноза были довольно оптимистичны, полагая, что будет происходить коррекция цен.

22 июля 2008 года, всего через 11 дней после того, как цена на нефть достигла исторического максимума, небольшая группа мексиканцев собралась в здании министерства финансов Secretaría de Hacienda y Crédito Público. Дворец, расположенный на обширной главной площади столицы Zócalo, был построен много веков назад на холме, где когда-то стоял дом конкистадора Эрнана Кортеса. На стенах около главного входа гигантские фрески Диего Ривера изображают историю страны.

Задача “людей из Гасиенды”, как их теперь называют, заключалась в том, чтобы зафиксировать нефтяные доходы Мексики путем заключения сделки с банками Уолл-стрит. Они начали обмениваться сообщениями с нефтяными биржами Barclays, Goldman Sachs, Morgan Stanley и Deutsche Bank. Их задачей было покупать пут-опционы, контракты, дающие им возможность продавать нефть по заранее установленной цене от $ 66,50 до $ 87 за баррель. Обслуживающие операции банки никогда не видели настолько крупной сделки, связанной с торговлю нефтью. Цена опционов составляла $1,5 миллиарда долларов.

От Хьюстона до Нью-Йорка и Лондона банкиры работали круглосуточно, закрывая эту гигантскую транзакцию. Речь шла о сделке, касающейся 330 миллионов баррелей, что сопоставимо с годовым объемом импорта нефти в Нидерландах. Barclays оплатил 220 миллионов баррелей, взяв на себя большую часть расходов. Goldman оплатил 85 миллионов баррелей.

Ставка на то, что цены на нефть вот-вот рухнут, была весьма рискованной. Особенно примечательно, что за ней стояли государственные служащие, занимающие должности с такими непримечательными названиями как, например, “директор по налоговому планированию”. По меркам нефтяного бизнеса должности этих людей являлись, пожалуй, наименее оплачиваемыми. Тем не менее, эти ”люди из Гасиенды” оказались правы, предсказывая падение цен.

На тот момент всем уже было известно, что мир приближается к финансовому кризису. Однако, благодаря великолепным банковским и политическим связям с США, Мексика была особенно хорошо осведомлена о том, насколько плохо всё может обернуться в ближайшее время. Более того, Мексика, являясь одним из крупнейших экспортеров нефти, владеет весьма качественной информацией о том, куда движется рынок. В 2008 году эта информация помогла людям, собравшимся в зале, определить, что предложение на мировом рынке нефти намного превышает спрос.

Поскольку банки выполняли сделку в течение пяти месяцев, то в период крупнейшей финансовой катастрофы со времен Великой депрессии цены на нефть перешли в свободное падение. В 2009 году цены на нефть в среднем составляли менее 55 долларов США, что значительно ниже средней цены опционов в 70 долларов.

Херардо Родригес, заместитель министра финансов и общественного кредита в Мексике, был одним из тех, кто находился в том зале. Теперь он — управляющий директор BlackRock Inc. «В начале лета мы увидели, что финансовый кризис стремительно приближается. Несмотря на это, цены на нефть все еще были высокими. Они даже поднимались. Мы сказали себе: «Нам нужна страховка, и мы должны использовать цены на нефть в 150 долларов».

В декабре 2009 года четыре инвестиционных банка, участвовавших в сделке, перевели средства Мексике. Согласно официальной документации, средства были переведены на счет №420127 государственного банка Nacional Financiera. Сумма составила: 5 084 873 500 долларов США.

Хеджирование на рынке нефти — не редкость. Авиакомпании зачастую применяют хеджирование, чтобы обезопасить себя от роста цен. Сланцедобывающие компании США также хеджируются, чтобы зафиксировать доход. Но ни одна сделка даже близко не приближается к мексиканскому ежегодному хеджированию “Haceinda hedge”. “В Мексике происходит крупнейшая ежегодная нефтяная сделка” — говорит Горан Трапп, основатель консалтинговой компании Energex Partners и бывший глава отдела международной торговли нефтью в Morgan Stanley.

Несмотря на размер и последствия сделки, лишь немногие специалисты энергетической отрасли знают о ней действительно много. 12-й крупнейший в мире производитель нефти и его банкиры держат программу хеджирования в тайне, чтобы торговые дома и хедж-фонды не могли опередить заказы Мексики. Два высокопоставленных чиновника из центрального банка Мексики Хавьер Дюкло и Херардо Гарсия говорят: “Сведение к минимуму видимости сделки крайне важно”.

Bloomberg Markets раскрыла тайную историю хеджирования Hacienda, проведя десятки интервью с правительственными чиновниками, трейдерами, брокерами, банкирами и консультантами, а также посредством анализа тысяч страниц ранее не опубликованных документов, некоторые из которых были получены благодаря журналистским запросам в США и Мексике. Некоторые представители отрасли согласились рассказать о проведении сделки. Другие же смогли дать интервью только на условиях анонимности, так как речь идет о конфиденциальной правительственной программе.

Хеджирование в Мексике имеет реальное экономическое значение. До недавнего времени примерно треть своих доходов страна получала за счет добычи нефти, из-за чего она в значительной степени зависела от циклов роста и снижения цен. По мнению государственных чиновников, основная цель хеджирования состоит не столько в том, чтобы пополнить казну страны, а, скорее, в том, чтобы защитить федеральный бюджет от колебаний цен на нефть.

Более того, данное финансовое мероприятие снижает затраты страны на займы, говорит Фабиан Валенсия, старший экономист МВФ в Вашингтоне. «Хеджирование помогает Мексике платить по своему суверенному долгу на 30 базисных пунктов меньше», — говорит он. “Хеджирование напоминает покупку страховки”, — говорит Гильермо Ортис, занимавший должность руководителя центрального банка страны в период с 1998 по 2009 годы: “Вы ее покупаете, надеясь, что она вам не понадобится”.

Со своей стороны, Мексика показала мастер-класс в стиле Уолл-стрит в торговле нефтью. Страна обычно зарабатывает деньги на своих хеджах — и иногда это большие деньги, как, например, было в 2008-2009 годах. В период с 2001 по 2017 годы страна получила выгоду в размере 2,4 млрд. долларов.

До сих пор Мексике удавалось избежать рисков, присущих сделкам такого масштаба. “Если вы ошибетесь”, — говорит Джордж Ричардсон, представитель World Bank, высказываясь о крупных хеджах, — “то это станет серьезной политической проблемой”. Выплаты банкам также могут привести к убыткам и способны заставить нефтяные компании отказаться от хеджирования.

Во всяком случае, недавние результаты представляют мексиканское правительство в хорошем свете. Страна заработала 6,4 миллиарда долларов в 2015 году и 2,7 миллиарда долларов в 2016 году. На 2017 год информация пока недоступна. Прошлым летом Мексика потратила чуть больше 1 миллиарда долларов на покупку опционов с минимальной ценой 38 долларов за баррель. Если цены останутся на текущем уровне (около 50 долларов за баррель), то “люди из Гасиенды” не заработают денег. Но если средняя цена упадет ниже 38 долларов за баррель, тогда они получат крупную прибыль. Мы не узнаем результат до декабря.

Впервые Мексика начала хеджировать поставки нефти в 1990 году, после того как Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, что привело к кризису на богатом нефтью Ближнем Востоке. Вскоре после этого Организация Объединенных Наций наложила эмбарго на иракскую и кувейтскую нефть, тем самым снизив объемы мировых поставок на 10 процентов. Цены в 1990 году выросли с минимального показателя $15,06 за баррель в июне до $41,15 в октябре.

Благодаря этим быстро растущим ценам Мексика получила прибыль. Но правительство Карлоса Салинаса де Гортари понимало, что в свете ослабления экономики США и подготовки президента Джорджа Х.В. Буша к войне, ситуация вскоре изменится. По словам Альдо Флорес Кирога, нынешнего заместителя министра нефтяной промышленности, «Первые мысли о применении такого рода финансовых инструментов появились в начале в 1980-х годов, когда Мексике было необходимо стабилизировать свою финансовую позицию». В частности, правительство не смогло предвидеть нефтяной кризис 1985-1986 годов, когда Саудовская Аравия резко увеличила объемы поставок, и цены упали.

Чтобы убедиться, что Мексика больше не зависит от обстоятельств, находящихся вне ее контроля, правительство Салинаса приняло решение сделать ставку на падение цен и привлечь к работе Goldman Sachs. Стивен Семлитц, глава отдела энергетической торговли в J. Aron & Co., и Роберт Рубин, сопредседатель Goldman, позже ставший секретарем казначейства США, сыграли важную роль в закреплении Мексикой цены 17 долларов за баррель в начале 1991 года. Хеджирование сработало: цена на нефть Maya в том году упала всего на 9,75 доллара за баррель. Однако, Мексика не повторяла данной операции в течение многих лет, поскольку цены на нефть оставались относительно стабильными.

В конце 1990-х, когда экономический кризис в Азии подорвал спрос на нефть, страна вновь была захвачена врасплох. Цены на нефть упали. В декабре 1998 года Мексика продавала нефть НПЗ США всего за 5,68 долларов за баррель. Это произошло, поскольку Мексика, не входящая в состав ОПЕК, не предвидела падение цен и потому не осуществила хеджирование.

Этот болезненный опыт побудил правительственных чиновников искать способы избежать его повторения в будущем. В начале 2000-х годов был принят закон, обеспечивающий достаточную бюджетную гибкость для масштабного хеджирования. В 2001 году Мексика опробовала новую стратегию, потратив лишь 217,3 млн. долларов на пут-опционы. В 2003 и 2004 годах, когда цены на нефть росли, страна не осуществляла хеджирование (мексиканское правительство отказалось комментировать эту историю).
Стратегия хеджирования начала активно применяться в 2005 году. С тех пор Мексика хеджирует каждый год.

В начале 2000-х годов Goldman Sachs и Morgan Stanley, известные как “нефтеперерабатывающие заводы Уолл-Стрит”, продолжали свое развитие. “Хеджирование Haceinda” стало особенно важной частью их бизнеса.

Привлеченные большими комиссионными, другие банки — Barclays, Deutsche, JPMorgan Chase — тоже начали принимать участие. Для хеджирования 2017 года Мексика впервые вышла за пределы банковской отрасли и наняла торговое подразделение Royal Dutch Shell Plc.

За последние годы Мексика использовала от четырех до шести контрагентов для ежегодного хеджирования. Банкиры говорят, что прибыль банков составляла от 30 до 80 млн. долларов в год. «Мексиканское хеджирование является чрезвычайно важной частью бизнеса банков, — говорит Джордж Кузнецов, руководитель аналитического отдела Coalition Development Ltd. — компании, которая исследует инвестиционные проекты.

По мнению некоторых банкиров, общая рентабельность сделки не позволяет контрагентам в полной мере оценить все риски. “Банки довольно неоднозначно относятся к хеджированию”, — говорит Кузнецов. Некоторые банки, являющиеся активными игроками на рынке нефти, никогда не участвовали в мексиканском хеджировании. К ним относятся, например, Société Générale, UBS и Credit Suisse. Банк Morgan Stanley также несколько раз принимал решение не участвовать в хеджировании (представители всех названных банков отказались от комментариев по этому поводу).

После 2008 года правила игры начали меняться. В частности, в июле 2015 года в силу вступило “правило Волкера”, запрещающее банкам осуществлять определенные спекулятивные инвестиции. Мексиканское правительство было настолько обеспокоено правилом Волкера, что в октябре 2012 года оно отправило в Вашингтон группу официальных представителей для лоббирования в Казначействе США, Федеральной резервной системе и в других учреждениях США.

Для банков возможность хеджировать свои ставки играет решающую роль. Если хеджирование не увенчается успехом, то они рискуют потерями, которые существенно снизят их годовой доход. Например, в 2009 году Мексика заработала 5,1 млрд. долларов, и в условиях падения цен, рыночная стоимость хеджа (это эквивалент суммы, которую банки должны были бы заплатить Мексике) была колоссальной — около 10 млрд. долларов. По словам экономистов мексиканского центрального банка Дюкло и Гарсии: “Выполнение программы хеджирования является сложной задачей, поэтому особое внимание следует уделять выбору контрагентов”.

Выплаты в 2009 году показывают, насколько для банков велик риск участия в хеджировании. В том году Barclays заплатил Мексике около 3,1 млрд. долларов; Goldman Sachs — 1,3 млрд. долларов; Deutsche Bank — 405 млн. долларов и Morgan Stanley — 128 млн. долларов.

До 2009 года правительство Мексики не разглашало никакой информации о хеджировании “Haceinda”. И на сегодняшний момент практика раскрытия лишь минимального количества сведений до сих пор сохраняется. Банки также никогда публично не признают свое участие в такого рода сделках. Тем не менее, несмотря на все попытки мексиканского правительства сохранить детали хеджирования в тайне, значительное количество информации можно почерпнуть из ежегодного аудита законодательного органа Мексики — Auditoría Superior de la Federación.

Согласно данным аудита, Мексика начинает покупать опционы в период с мая по август. В ранние годы Мексика фиксировала цены WTI, но это повлекло сложности из-за постоянного изменения соотношения цен между WTI и главным экспортным сортом нефти страны — Maya. Сегодня, чтобы избежать такого рода проблем, Мексика использует для хеджирования комбинацию цен Maya (80%-90%) и Brent.

Данные аудитов подтверждают, что Мексика стремится сохранять детали хеджирования в тайне. Наиболее ярко данная черта проявилась в 2007 году — за год до крупной сделки, принесшей Мексике 5,1 млрд. долларов. “Люди из Hacienda” начали реализацию своего плана в 2007 году, хеджируя поставки на 5 миллионов баррелей в течение недели с 18 июня. По мере снижения цен, Мексика медленно укрепляла свои позиции, продавая 185 миллионов баррелей в течение следующих трех недель. В конце июля, когда цены начали быстро расти, Мексика пошла ва-банк, реализовав за одну неделю 100 млн. баррелей. Волна продаж повлекла падение цен сразу на 10 процентов. На три недели Мексика исчезла с рынка. Затем, в конце августа, когда цены снова выросли, “люди из Hacienda” быстро продали дополнительные 85 миллионов баррелей за 10 дней. Всего в 2007 году Мексика заключила 68 сделок и продала 435 миллионов баррелей.

Аудиты также подтверждают то, о чем давно подозревали нефтяные трейдеры: Мексика торгует не только летом. Например, Мексика как обычно купила пут-опционы летом 2013 года закрепив цену 81 доллар за баррель. Однако, вопреки своей обычной практике, страна вновь вышла на рынок в январе-феврале 2014 года, реструктурируя сделку по цене 85 долларов за баррель.

Мексиканские чиновники утверждают, что хеджирование, которое осуществляется ежегодно с 1 декабря по 30 ноября, не влияет на цены. Тем не менее, банкиры и нефтяные трейдеры говорят, что хеджирование Мексики, по сути, встряхивает рынок. Это, во всяком случае, определенно происходит, когда мексиканские банкиры продают фьючерсы, оказывая понижательное давление на цены на нефть. Из-за одних только масштабов хеджирования, оно является источником слухов и, как следствие, может повлечь волатильность цен.

Несмотря на успехи Мексики, ни одна другая нефтедобывающая страна не последовала ее примеру по реализации столь же крупных хеджей. Некоторые страны, в том числе Катар и Россия, вплотную приближались к осуществлению крупной программы хеджирования через Morgan Stanley и Goldman Sachs, но в последний момент отменили свои планы.

Для крупных нефтедобытчиков на Ближнем Востоке хеджирование, похоже, является головной болью. Имея небольшое население и огромные доходы, эти страны подстраховываются, накапливая запасы нефтедолларов и вкладывая деньги в свои богатые суверенные фонды. Например, чтобы перенести период низких цен, Саудовская Аравия в конце 2014 года потратила около 200 млрд. долларов из своих валютных резервов.

У менее богатых нефтедобывающих стран нет возможности следовать примеру Саудовской Аравии, и для них хеджирование выглядит более привлекательно. Эквадор является живым примером того, как ошибочное хеджирование может повлечь политические проблемы. В начале 1993 года Эквадор решил зафиксировать цены на нефть посредством заключения ряда сложных сделок с использованием пут-опционов и свопов, организованных при участии Goldman’s J. Aron & Co.

Эквадор получил залог по цене 14,88 долларов за баррель, предоставив банку 12 млн. долларов. Однако, если бы цены на нефть повысились, то страна понесла бы убытки. К удивлению правительства страны, цены на нефть действительно повысились до среднего показателя 15,85 долларов за баррель. В результате Эквадор не только потерял 12 миллионов долларов, которые он заплатил за бесполезные пут-опционы, но и дополнительно выплатил 6 миллионов долларов Goldman за своп. В результате, из-за активной критики президента Сикста Дурана Баллена за совершенную ошибку, правительством Эквадора был созван специальный комитет для расследования возможных фактов коррупции при осуществлении хеджирования (нарушений обнаружено не было).

Хеджирование в Мексике никогда не вызывало никаких реальных политических последствий. Но это не означает, что игра может длиться вечно. Нефть больше не является настолько крупным источником доходов как раньше. В прошлом году лишь 17 процентов доходов были получены благодаря добычи нефти.

В лучшие годы благодаря стратегии хеджирования Мексика продала более 450 миллионов баррелей нефти. В этом году — лишь 250 миллионов баррелей. Несмотря на то, что данная стратегия принесла стране с населением 122 миллиона человек финансовую стабильность, похоже, что в будущем данной политике Мексики придет конец.