Семь лет назад случилась самая ужасная катастрофа в истории американской морской нефтегазовой добычи. 20 апреля 2010 года на платформе Deepwater Horizon во время бурения разведочной скважины у побережья Луизианы произошел выброс газа, который привел к нескольким взрывам и последующему пожару. В результате аварии была разорван канал, связывающий платформу с буровой установкой на дне, при этом оборудование, предназначенное для предотвращения выброса, не сработало, и нефть начала растекаться в акватории Мексиканского залива.

В конечном счете из поврежденной скважины вытекло почти 5 млн баррелей нефти. Администрация Барака Обамы, которая еще за несколько месяцев до событий планировала расширение добычи в регионе, после разлива значительно усилила регулирование — участники рынка тогда посчитали, что эти меры чрезмерны и что столь строгие правила будут стоить отрасли тысяч рабочих мест и отбросят американскую шельфовую добычу далеко назад.

Сегодня идут те же споры: многие утверждают, что деятельность правительственных структур, выступавших за усиление регулирования с целью более тщательной охраны окружающей среды, была вредной для экономики (в первую очередь ругают Агентство по охране окружающей среды).

Между тем, мы можем посмотреть на результаты шельфовой добычи сегодня, через семь лет после разлива, и убедиться, что экологические ограничения не обязательно сдерживают рост.

Да, сразу после катастрофы мы наблюдали снижение добычи, поскольку был введен мораторий на выдачу новых разрешений на бурение. Число работающих нефтяных буровых установок в Мексиканском заливе упало с примерно 30 в апреле до 4 в сентябре, и восстановление началось только в середине 2011 года, когда мораторий был полностью снят.

Напомним, что, если до 2010 года заявка на бурение новой скважины рассматривалась обычно 25−30 дней, то после разлива период вырос до 150 дней. Кроме того, министерство внутренних дел представило ряд новых стандартов, связанных с безопасностью и эффективностью бурения на шельфе. Некоторые из них касались оборудования, призванного предотвращать выбросы нефти в море.

Стало ясно, что в будущем заявки будут рассматриваться более внимательно — именно это и привело к заметному увеличению сроков ожидания в первые годы после аварии. С 2012 по 2016 год компании, работающие в Мексиканском заливе, в среднем ждали разрешения 60−75 дней.

Трудоемкий процесс получения разрешения чаще всего становится объектом критики — утверждают, что он оборачивается для бизнеса дополнительными издержками, ведет к снижению объемов инвестиций и, как следствие, добычи, и угнетает экономическую активность.

Впрочем, теперь мы знаем — по крайней мере, на примере шельфовой добычи, — что усиление регулирования необязательно влечет за собой сокращение добычи. В начале недели Агентство энергетической информации Минэнерго США (EIA) опубликовало данные, показывающие, что отрасль растет: в 2016 году добыча нефти в Мексиканском заливе достигла рекордных 1,6 млн баррелей в сутки.

Более того, несмотря на низкие цены, EIA прогнозирует, что в этом году средняя добыча составит 1,7 млн баррелей в сутки, а в 2018-м — 1,9 млн баррелей. Еще более показательны не итоговые цифры, а то, что 87% добычи в Мексиканском заливе приходится на глубокие и сверхглубокие скважины, а бурение на глубине более 1,5 км (именно на этом уровне произошла катастрофа Deepwater Horizon) поставляет более половины всего объема нефти.

Глядя на эти данные, трудно утверждать, что ужесточение регулирования так уж отбросило отрасль назад — напротив, она преуспевает. Кроме того, говорилось, что небольшим предприятиям будет особенно трудно соответствовать новым требованиям. Но и сегодня глубоководным бурением в этих водах занимается ряд независимых компаний, а те из них, что снизили активность в последние годы, сделали это из-за снижения нефтяных цен и роста привлекательности сланцевых проектов, а не из-за трудностей с регулированием.

 Хорошо, регулирование не задушило производителей. Тогда другой вопрос: сделало ли оно добычу более безопасной для окружающей среды и самих нефтяников? Серьезные проблемы на морских буровых установок чрезвычайно редки, и многие правила, введенные администрацией Обамы в 2010 и 2011 годах (и обновленные в 2016 году) были разработаны для снижения рисков маловероятных катастрофических событий. С 2010-го таких инцидентов не было, но есть люди, которые утверждают, что риски по-прежнему высоки.

Тем не менее последние данные по безопасности шельфовой добычи действительно указывают на некоторое улучшение ситуации с 2010 года. Общее количество разливов в ходе нефтегазодобычи в 2011-м упало до самого низкого с 1970 года уровня, а в 2013-м стало еще ниже (по более поздним годам данных нет). Количество пожаров или случаев потери контроля над скважиной со стороны оператора также снижается. С момента катастрофы Deepwater Horizon прошло семь лет, но шельфовая нефтедобыча процветает, несмотря на жесткое регулирование, а значит, затраты на него окупают результирующие выгоды, что важно для любого законодательства.

Цифры в очередной раз подтверждают: можно ужесточать экологические нормы в интересах общества, не жертвуя экономическим ростом и развитием промышленности. Это история, которая развивалась на фоне в целом примечательного рывка, сделанного американской нефтедобычей за последнее десятилетие, показывает сомнительность требований снизить регуляторные барьеры для стимулирования роста производства.

ru.insider.pro