Турция в активном поиске
Несмотря на кризис, Анкара решила начать активные поиски газа на черноморском шельфе. На этом фоне достаточной нервной новостью для «Газпрома» может стать информация о том, что экспорт газа из Азербайджана в январе — мае 2020 года составил 5,68 млрд кубометров, увеличившись на 8% по сравнению с 2019 годом. Его суммарная стоимость выросла на 18,6% — до $1,23 млрд. Причем активно закупает азербайджанское сырье именно Турция. С российским концерном турецкие компании предпочитают пересматривать стоимость газа.
Напомним, что на днях турецкое буровое судно Fatih приступило к разведочному бурению месторождений углеводородов в Черном море. Об этом сообщил министр энергетики и природных ресурсов Турции Фатих Дёнмез. «Судно Fatih с молитвами и поддержкой нашего народа приступило к первому бурению в Черном море. Для энергетической безопасности Турции мы будем исследовать каждый квадратный метр в наших морях. И если что-то есть, то мы обязательно найдем», — цитирует Дёнмеза агентство «Прайм».
Отметим, что ранее судно Fatih выполняло работы по разведке и бурению на шельфе восточной части Средиземного моря, в том числе у берегов Кипра. Это вызывало недовольство не только правительства Республики Кипр, но и всего Евросоюза. Ровно год назад, в июле 2019 года, ЕС даже ввел санкции в отношении Турции именно из-за этих буровых работ. Поэтому отчасти переброска Fatih в Черное море может свидетельствовать о желании Анкары помириться с Европейским союзом.
Но в то же время Турция ежегодно тратит в среднем более $40 млрд на импорт энергоносителей. При этом ее собственная добыча находится на уровне 350 млн куб. м, то есть, менее 1% от годового потребления страны. Поэтому попытки турецких властей «исследовать каждый квадратный метр» вполне оправданы, тем более, что согласно мнению геологов, шельфы Средиземного и Черного морей должны хранить много природного газа и нефти.
В связи с этим у Анкары есть обширная программа бурения на шельфе Средиземного моря, да и, собственно, поиски углеводородного сырья в Черном море Турция ведет давно.
Еще в 2010 году турецкая TPAO проводила работы с привлечением ВР, ExxonMobil, Chevron, Petrobras, которые осуществляли разведку на 5 участках недр в Черном море. Однако найти что-то стоящее им не удалось. В 2017 году Турция начала самостоятельно искать ископаемое топливо на черноморском шельфе. Турецкое сейсмическое судно «Барбарос Хайреттин Паша» провело сейсморазведочные работы в Черном море и выявило богатые запасы природного газа в западной его части. Но поскольку доставать их на поверхность так никто и не решился, есть подозрение, что у освоения подобных месторождений отсутствует рентабельность.
Видит око, да зуб неймет
Директор и совладелец консультационной компании ООО «Гекон», член научно-технического совета Минприроды, член Научного совета РАН по проблемам геологии и разработки месторождений нефти, газа и угля Михаил Григорьев считает, что прогнозировать успешность поисковых работ сложно, особенно учитывая негативные результаты бурения в 2006–2011 годах.
Президент фонда «Основание» Алексей Анпилогов напомнил, что ближе к северному побережью Черного моря были найдены месторождения, и сейчас в России «Черноморнефтегаз» продолжает эксплуатировать именно шельфовые месторождения: «Южное побережье, которым владеет Турция, менее изучено, поскольку оно более глубоководное», — указал эксперт. При этом он пояснил, что при освоении черноморского шельфа нерешенным остается вопрос сероводородного слоя:
«Ниже 200 метров в Черном море залегает сероводород. Это химически активный газ. Он разъедает металл и нержавеющую сталь за считанные месяцы.
Поэтому глубоководные месторождения не получится освоить быстро и дешево. Разрабатываются только месторождения в мелководной части. Рядом с Сочи и Грузией никто не бурит, поскольку там сразу идут большие глубины», — рассказал Анпилогов.
По его словам, Украина в свое время пыталась реализовать идею разработки «Скифской площади» рядом с Севастополем на глубине более 1000 метров и даже привлекала для этого ExxonMobil, но американская компания быстро отказалась от этого проекта. Тогда Киев несколько раз выставлял «Скифскую площадь» на аукционы и тоже безрезультатно. Эксперт также отметил, что сейчас технологии находятся на таком уровне, что все страны, если есть такая возможность, пытаются осваивать шельфовые месторождения с берега: «Даже Катар, когда осваивал крупнейшее месторождение „Северное“, старался бурить наклонные с берега, поэтому у них самые длинные скважины в мире, длиннее Кольской сверхглубокой. Пока хороших технологий для освоения глубоководных месторождений на шельфе нет», — заметил Анпилогов.
Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков также указывает на то, что в Черном море никому из прибрежных стран никаких крупных месторождений углеводородов разрабатывать не удалось: «Даже то месторождение, которое разрабатывает „Черноморнефтегаз“, по масштабам газовой отрасли считается не очень большим. У Турции не так много шансов найти что-то интересное на своем черноморском шельфе», — заявил эксперт.
При этом он считает, что раздражать всех — это одна из стратегий Турции, поскольку, когда ты кого-то раздражаешь, тебе есть чем торговаться:
«Я не думаю, что они увели судно Fatih в качестве жеста доброй воли. Шансы найти углеводороды что на шельфе Кипра, что в Черном море примерно одинаковые», — отметил Юшков.
Аналитик по газу Центра энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО Сергей Капитонов рассказал, что первые скважины Турция пробурила в водах Средиземного моря еще в 1960-х гг.: «Всего Турцией пробурено порядка полутора десятков скважин в Средиземноморье, в особенности в районе Искендерунского залива. Впрочем, ни одна из пробуренных скважин не дала каких-то коммерческих результатов. Гораздо больше повезло Израилю и Кипру, где в последние десять лет было открыт ряд крупных месторождений в Левантийском нефтегазоносном бассейне — месторождения „Тамар“, „Левиафан“, „Афродита“. В результате Израиль сегодня значительной частью обеспечивает потребности своего внутреннего рынка и экспортирует газ в Египет. На шельфе Египта было открыто месторождение „Зохр“, которое превратило ставшую на время газодефицитную страну вновь в газопрофицитную», — рассказал эксперт.
Хаб требует жертв
Вместе с тем главные амбиции Анкары скорее транзитные. Возможно, активные закупки газа у Азербайджана отчасти свидетельствуют о желании Турции утвердить свои позиции в качестве энергетического хаба, который начнет снабжать сырьем юг ЕС. Напомним, что Трансанатолийский газопровод (TANAP) из Азербайджана через Грузию и Турцию к Греции, а также его продолжение от Греции — Трансадриатический газопровод (TAP) должны доставлять азербайджанский, а в перспективе иранский и туркменский газ на юг Италии. Поэтому сейчас Анкаре очень важно сохранять хорошие отношения с Баку.
Алексей Анпилогов считает, что увеличение закупок Турцией азербайджанского газа — это в первую очередь геополитика: «Турции выгоден Азербайджан в качестве военного и геополитического союзника.
Она хочет выступать газовым хабом, а для этого приподнять Азербайджан, поскольку у него до последнего времени позиции на газовом рынке были менее прочными, чем у России.
Кроме того, когда на газовом хабе будет два равнозначных игрока, Турция сможет максимально использовать свою транзитную позицию для того что бы выступать арбитром на газовом рынке южной Европы», — заметил эксперт.
Игорь Юшков указал, что еще до строительства TANAP Турция контрактовала 6 млрд кубов с месторождения «Шах-Дениз»: «Сейчас Турция еще и с Россией торгуется, потому что у многих турецких компаний заканчиваются контракты на поставку российского газа. В прошлом году они не выбирали нужные объемы газа именно у „Газпрома“. Присутствует здесь и элемент политики.
Турция вполне может поддавливать в сфере энергетики на Россию, так как есть предмет для торга в Сирии и в Ливии»,
— пояснил эксперт. Он так же напомнил, что цены на газ для Турции привязаны к нефтяным котировкам: «Когда стоимость нефти в марте–апреле значительно снизилась, Турция спрогнозировала, что осенью по контрактам с „Газпромом“ цена газа упадет очень сильно, и решила пока сосредоточиться на споте, а в осенний период взять дешевый газпромовский газ», — предположил Юшков.
«Левиафан» против TANAP
Стоит отметить, что сейчас перед Турцией стоит еще одна важнейшая задача — отстоять свои энергетические позиции в ЕС, поскольку в Брюсселе не в восторге от перспектив усиления позиций Эрдогана на энергетическом рынке. На этой неделе стало известно, что правительство Израиля одобрило соглашение между тремя странами (Израилем, Грецией и Кипром) по строительству Восточносредиземноморского газопровода (EastMed), который будет поставлять 10 млрд кубометров газа в год с месторождений «Левиафан» в израильской шельфовой зоне и «Афродита» в кипрской. Предполагается, что поставки газа могут начаться уже в 2025 году. Данный газопровод активно лоббирует Евросоюз, и, видимо, причиной этого не в последнюю очередь является желание затормозить Анкару. Однако отраслевые эксперты, опрошенные «НиК», пока не очень верят в безоблачное будущее нового газотранспортного проекта.
Игорь Юшков отмечает, что пока остается большой вопрос — хватит ли на израильском шельфе газа для заполнения и расширение этого газопровода: «Ходил анекдот, что Моисей водил 40 лет свой народ по пустыне и привел в единственное место на Ближнем Востоке, где нет нефти и газа. И вот наконец-то он нашли месторождение, поэтому поставили условие для инвесторов — добыча будет ориентироваться в первую очередь на насыщение внутреннего рынка, а уже потом на экспорт», — рассказал эксперт.
Алексей Анпилогов также не видит возможность для быстрой и успешной реализации Восточносредиземноморского газопровода: «Месторождение „Левиафан“ большое только для Израиля (извлекаемые ресурсы природного газа месторождения составляют 622,97 млрд кубометров газа — „НиК“). Газопровод нужно вести по дну Средиземного моря, перекидывать через Грецию, поскольку нужно доводить до рынка Италии. Он будет длинный (1900 км – „НиК“), дорогой и его маршрут будет проходить через Кипр. А там есть нерешаемая проблема Северного Кипра и проблемы с разграничением шельфа. Шельф Средиземного моря до сих пор не разграничен», — указал эксперт.
Такого же мнения придерживается и Сергей Капитонов: «Освоение газовых ресурсов Восточного Средиземноморья осложняется наличием большого количества территориальных споров между игроками в регионе (Турция и Кипр, Израиль и Ливан, Ливан и Египет и т. д.).
Ранее корабли ВМФ Турции неоднократно срывали любые попытки бурения разведочных скважин в эксклюзивной экономической зоне Кипра. Кипр же выступал против буровой активности со стороны Турции. Нерешенные территориальные споры, в том числе, осложняют проект газопровода EastMed», — напомнил Капитонов.
Кстати, в ходе подготовки материала, издание Kathimerini сообщило, что вооруженные силы Греции приведены в повышенную готовность из-за планов Турции исследовать шельф недалеко от острова Кастелоризо. Этот участок суши оказался в центре споров Греции и Турции о разграничении морских зон и определении исключительной экономической зоны. Анкара считает, что остров в 10 кв. км не может иметь континентальный шельф или ИЭЗ площадью в 40 тыс. кв. км. В Греции же заявляют, что Кастелоризо — населенный остров, он имеет те же права в морских зонах, что и континентальные территории. Это лишь маленький пример активных территориальных споров в акватории Средиземного моря.
Поэтому новые газотранспортные проекты в этом регионе — пока несбыточные мечты ЕС.
Что же касается плана Турции стать энергохабом, то без российского газа его будут сложно реализовать, поскольку запасов Азербайджана для их реализации может не хватить.
Шельф Черного моря сам по себе очень привлекательный, но объективные геофизические проблемы не дают возможность воспользоваться его богатствами. Хотя можно предположить, что уже в обозримом будущем ученые найдут недорогие способы добычи углеводородного сырья из-под слоя сероводорода. Пока же, как свидетельствуют данные «Газпрома», поставки российского газа на турецкий рынок постепенно увеличиваются.
Прогноз биржевых цен на 22 июля 2020
