Дипломату Владимиру Чижову Кремль всегда поручает самые сложные переговоры каждый раз, когда Европейский Совет, Европейская комиссия или Европейский парламент принимают решение, затрагивающее интересы Москвы. Президент Путин явно испытывает к Чижову особое доверие, ведь тот занимает должность Постоянного представителя Российской Федерации при Европейском союзе уже 14 лет.  4 апреля Европарламент утвердил поправки к Газовой директиве, вносящие изменения в основные положения о газопроводах на территории ЕС.

Чижов не стал тратить время на то, чтобы заверять россиян и их партнеров в том, что эти поправки не скажутся на Северном и Турецком потоках. Он без лишних подробностей пояснил, что Москве не о чем беспокоиться.

Тем не менее, если взглянуть на текст поправок, то картина представляется совсем иная.

Без сомнений, после того, как поправки станут законом (а произойдет это до окончания 2019 года), полномочия Еврокомиссии по надзору и контролю за газовой инфраструктурой на территории ЕС усилятся.

Газпром уже усвоил, что стремления Москвы выдавать желаемое за действительное, как правило, ни к чему хорошему не приводят: неисполнение указаний Брюсселя теперь будет обходиться нарушителям куда дороже.

В новых поправках имеются детали, на которые, вне зависимости от оптимистичных высказываний Чижова, Газпрому и его партнерам придется обратить внимание.

Во-первых, Еврокомиссия приобретает полномочие принимать окончательное решение касательно строительства газовой инфраструктуры на территории ЕС, соединенной с инфраструктурой из стран, не входящих в ЕС.

Вспомогательную роль по данному вопросу будут иметь национальные регуляторы тех стран ЕС, через территорию которых проходит газовая инфраструктура.

Следовательно, как морская часть Северного потока, так и сухопутная часть Турецкого потока будут подлежать проверкам на предмет соответствия всем требованиям.

Это правило действует вне зависимости от содержания соглашений, заключенных на корпоративном уровне. Каждый член ЕС обязан уведомлять Еврокомиссию обо всех этапах строительства и запуска такого рода газовых проектов.

Важным вопросом является то, повлекут ли поправки конфликт интересов в регионе. Ведь, хотя ключевую роль по-прежнему играют национальные регуляторы стран, через территорию которых прокладывается инфраструктура, Брюссель имеет право вето.

Поправки к Газовой директиве бьют по нервам правительства Болгарии.

Несмотря на всю проделанную работу по строительству Турецкого потока в Болгарии, как бы они его ни называли — “Балканский газовый хаб”, “Болгарский поток” или просто “расширение болгарской газовой инфраструктуры” — проект в любом случае столкнется с определенными контрольными процедурами.

Еврокомиссии также точно не понравится то, что доступ к 90 процентам пропускной способности трубопровода на территории Болгарии имеет один только Газпром. Поправки направлены на недопущение монополии.

Вместе с тем, в практике имеется положительный пример одобрения схожего газового проекта — Opal. Но даже в случае Opal на проверку соответствия проекта всем требованиям ушло два года. В конечном счете, немецкий регулятор и ЕС договорились о том, что TPA должна сократить долю в праве на использование пропускной способности трубопровода до 50 процентов. Остальные 20% должны принадлежать третьим лицам в хабе German Gaspool. Ещё 30% должны быть проданы на специально организованных аукционах.

Рассчитывать на то, что Еврокомиссия позволит Газпрому иметь право использования 90% пропускной способности трубопровода на территории Болгарии, не приходится. Особенно учитывая, что ЕС и раньше сопротивлялся строительству Северного потока и выступал против 100%-ой зависимости Болгарии от российского газа.

Скорость, с которой Булгартрансгаз продвигал тендер на расширение Турецкого потока, объясняется желанием завершить строительство до вступления в силу поправок к Газовой директиве. Даже Северный поток-2, являющийся куда более продвинутым проектом, чем Турецкий поток, не будет запущен ранее начала 2020 года. Соответственно, новые правила на него уже будут распространяться.

Работы над Турецким потоком в Болгарии начнутся не ранее третьей четверти 2019 года. Так что запустить газопровод до вступления в силу поправок к Газовой директиве не удастся.

Гарантий того, что ЕС позволит реализовать проект в его нынешнем виде, нет.

В конце концов, расширение Турецкого потока не служит энергетическим интересам самой Болгарии, но окажет крайне существенное влияние на весь газовый рынок Юго-Восточной Европы. Это полностью оправдывает желание Еврокомиссии обеспечить более строгое регулирование в области развития газопроводной инфраструктуры в регионе.

Болгарское правительство и государственный газовый оператор, Булгартрансгаз, занимающийся разработкой удлинения трубопровода на 440 км, могут, конечно, на свой страх и риск продолжать работать с консорциумом, ведомомым Саудовской фирмой Arkad. Но в этом случае им придется быть готовыми ко всем соответствующим последствиям.

Нефтяники превратятся в электроэнергетиков?