Российские власти говорят о возможности резкого снижения беспошлинных поставок нефтепродуктов в Белоруссию. Возможно, встанет вопрос и о нефти. Поставки нефтепродуктов могут сократиться в десять раз: до 100 000 — 300 000 т в год с существующих 2 млн т

Интригой, которая грозит затянуться, осенью 2018 года оказалось новое обострение энергетических отношений Москвы и Минска. Российские власти говорят о возможности резкого снижения беспошлинных поставок в соседнее государство нефтепродуктов, а возможно, встанет вопрос и о нефти. По словам директора департамента налоговой и таможенной политики Минфина Алексея Сазанова, поставки нефтепродуктов могут сократиться в десять раз: до 100 000 — 300 000 т в год с существующих 2 млн т. Минфин поддержало и Минэнерго, заявившее, что беспошлинные поставки нефтепродуктов могут вообще прекратиться. При этом обычно подобные споры проходят по уже привычным и отработанным алгоритмам, когда стороны корректируют комплексное уравнение, описывающее их обязанности друг перед другом.

За постсоветский период Россия и Белоруссия переживали уже многие конфликты в сфере экономической кооперации, особенно в энергетике, постоянно приобретавшие витиеватый политический характер. Освоив тактику эффективного балансирования между внешними центрами силы (Россия и ЕС), Минск сумел добиться закрепления работающих геоэкономических уравнений на своих условиях. Суть их сводилась к обмену экономических бенефитов, включая субсидии и кредиты одновременно и от России, и от Евросоюза, на желаемые внешними силами политические решения и жесты со стороны Минска. Описания последних варьируются от «прочного стратегического союза» / «начала движения в сторону европейского выбора» до «имитация внешнеполитической лояльности в обмен на субсидии». При этом, в отличие от печального опыта Виктора Януковича, маневры которого между внешнеполитическими центрами силы кончились крахом, Александру Лукашенко указанная выше политика вполне удавалась.

Со стороны России субсидии заключались в сниженной цене на углеводороды, заодно Россия держала в основном открытым для Белоруссии свой внутренний рынок для промышленных и сельскохозяйственных товаров. Объем и равнозначность полученных в рамках «геоэкономических уравнений» уступок со стороны Минска дискуссионен. Оптимисты могут сказать о продаже после нескольких лет упорных споров «Белтрансгаза» в пользу «Газпрома», теперь компания называется «Газпром трансгаз Беларусь», эксплуатируемые ею трубы и газопроводную систему «Ямал — Европа» «Газпром» использует на полную мощность, снижая свою зависимость от украинского транзита. Пессимисты вспомнят, однако, об отказе со стороны Белоруссии проводить приватизацию ряда крупных предприятий с учетом запросов российских компаний и предложений о создании совместного предприятия , о скандале с «калийным картелем», об отказе признавать Абхазию и Южную Осетию самостоятельными государствами и Крым официально частью России, переходить на единую валюту с эмиссионным центром в Москве и т.д.

Российский Минфин сейчас говорит о потере из-за беспошлинных поставок нефтепродуктов в Белоруссию в 2017 году на уровне 10 млрд рублей, в 2018 году только за первое полугодие потери составили еще 10 млрд рублей. Речь идет об отсутствии экспортных пошлин для российских компаний, которые они, соответственно, не перекладывают на своих контрагентов из числа белорусских импортеров. В итоге российские нефтепродукты оказываются дешевыми, Белоруссия их покупает для собственного потребления, а нефтепродукты своего собственного производства отправляет на экспорт в Европу и на Украину, не забывая получать экспортную пошлину уже в свой собственный бюджет.

Для инициативы российского Минфина есть конкретная и практически официальная интерпретация на уровне «здесь и сейчас», объясняющая, почему именно в текущий момент необходимо ставить вопрос о снижении поставок нефтепродуктов. В России недавно были приняты очередные решения в поддержку продолжения налогового маневра в нефтяной отрасли, но его завершение определено и планируется лишь к 2024 году (хотя лоббисты ТЭК и пытаются переиграть эти решения, шансов у них мало). Налоговый маневр подразумевает постепенное снижение экспортных пошлин в обмен на повышение НДПИ. Когда он будет завершен и экспортные пошлины будут сведены на нет, нефтепереработчики (НПЗ) России и Белоруссии окажутся в равном положении. До этого времени с учетом сохранения экспортных пошлин для российских нефтяников (но беспошлинных при этом поставок в Белоруссию) российские НПЗ оказываются в уязвимом конкурентном положении.

По данным белорусской статистики, импортная нефть из России в первой половине 2018 года стоила около $50 за баррель, а экспортная цена на российскую нефть (с учетом которой считается экспортная пошлина для российских нефтепроизводителей) — $68. Продукция российских НПЗ должна идти в Европу после выплаты пошлин, рассчитанных с рыночной экспортной цены, в то время как белорусские НПЗ получают нефть де-факто дешевле, и это уже лишь вопрос белорусского государства о том, какую часть прибыли НПЗ оно заберет в свой бюджет.

Российских правительственных финансистов, отвечающих за казну, во всей этой истории интересует в первую очередь потери бюджета, о которых говорит Сазонов. Ведь налоговый маневр является частью инициированных и проводимых Минфином мероприятий по поиску мер для увеличения бюджетных поступлений, а «белорусское исключение» из экспортных пошлин ломает всю его логику (зачем убирать экспортные пошлины, если их и так уже нет на этом конкретном направлении).

При этом если посмотреть на данный конфликт с высоты наблюдения за эволюцией российско-белорусских отношений, то становится понятно, что дело не просто в сиюминутном поиске дополнительных денег для бюджета финансистами. И даже не в заботе об относительно невыгодном с точки зрения конкуренции положении российских НПЗ.

Важнее другое. По всей видимости, Москва полагает, что объем субсидий для Белоруссии в пресловутом геоэкономическом уравнении оказался в последнее время просто слишком велик и не соответствующим второй части уравнения, то есть встречным шагам со стороны Минска. В 2017 году были согласованы меры, которые иначе как сверхвыгодными для Белоруссии назвать сложно. Во-первых, была предоставлена скидка на газ в размере около 20% процентов к прежней стоимости (регулируемая цена ФАС для ЯНАО плюс расходы «Газпрома» на транспортировку, хранение и реализацию на местном рынке). Во-вторых, Белоруссия добилась права получать 24 млн т российской нефти беспошлинно.

Ограничения на поставки беспошлинной нефти были сняты, а 6 млн т (из 24) Белоруссия получила возможность легально перепродавать дальше в Европу. Официально сказано, что эта нефть будет «перетаможиваться». Экспортные пошлины с 6 млн т нефти идут в бюджет Белоруссии, как и с нефтепродуктов собственной выработки (правда, с работой механизма «перетаможивания» сейчас возникли дополнительные споры). Напомним также, что с 2015 года Белоруссия не обязана возвращать в бюджет России часть доходов своего бюджета за счет экспортной пошлины на нефтепродукты, получаемые НПЗ республики из российской (беспошлинной) нефти. Также было снято и требование поставлять часть нефтепродуктов в виде бензина обратно на российский рынок.

В принципе, попытки России спустя год-полтора переиграть предыдущие соглашения, выглядящие как «компромисс в пользу Минска», не являются чем-то новым. И вполне можно предположить, что, как и раньше, опасения насчет того, что Минск не просто «щекочет нервы» Москве своей активностью на западном направлении, а действительно просчитывает варианты геополитического разворота, приведут в итоге опять к уступкам со стороны России по нефтегазу.

Однако в любом случае, вне зависимости от того, будут ли сейчас сокращены беспошлинные поставки нефтепродуктов — или даже нефти — в Белоруссию, после завершения налогового маневра привычная ситуация для белорусских переработчиков осложнится. Для сохранения их нынешнего уровня благосостояния (и вклада в белорусскую экономику, и, соответственно, в стабильность местной политической системы) придется давать новые де-факто субсидии со стороны России — новые и дополнительные даже с учетом существующих и оспариваемых на текущий момент.

Вполне возможно, что именно параметры энергетической политики и кооперации после завершения налогового маневра в России (а не просто спорные вопросы о текущих поставках нефтепродуктов) являются одним из предметов последних частых встреч президентов двух стран. В идеале белорусская стороны хотела бы себе мер вроде тех, которых добились российские нефтепеработчики — им обещают т.н. обратные и компенсирующие акцизы в пользу НПЗ, которые должны смягчить неприятные эффекты налогового маневра (роста НДПИ) и роста акцизов на нефтепродукты в России. Но давать столь же прямолинейные субсидии юридическим лицам из другой страны все же было бы весьма экстравагантным шагом (хотя из Минска наверняка прозвучат аргументы со ссылкой на свое понимание принципов развития ЕАЭС), если только речь не пойдет о пересмотре всего геоэкономического уравнения с повышением обязательств уже со стороны Минска. В уравнении, помимо нефти и нефтепродуктов, могут оказаться и газ, и Белорусская АЭС, и приватизация активов республики, и использование российских портов вместо прибалтийских для белорусского экспорта, и целый ряд иных аспектов. Включая и дальнейшее развитие Евразийского экономического союза, функционирование которого должно быть выгодно и самому крупного игроку внутри союза, а не только преимущественно его партнерам.

www.forbes.ru

Читайте прогноз ценовых колебаний с 10 по 14 сентября 2018.