На фоне значительного увеличения добычи нефти в Казахстане случился острый топливный кризис

Плановый ремонт нескольких нефтеперерабатывающих заводов в Казахстане обернулся серьезным дефицитом авиакеросина и высокооктанового бензина. Несмотря на многочисленные декларации о необходимости топливной самодостаточности, Казахстану пока так и не удалось закрыть внутренний спрос на горючее мощностями собственных НПЗ, и до того момента, когда это наконец произойдет, топливный кризис может повториться вновь. При этом сырья в стране предостаточно: восстановление цен на нефть вновь сделало привлекательным крупное Кашаганское месторождение на шельфе Каспия, за счет которого Казахстан сегодня существенно наращивает добычу – фактически в обход соглашения о сокращении добычи в формате ОПЕК+.

Издержки топливной самодостаточности

Толчком для серьезных перебоев с горючим стали ремонтные работы на Шымкентском и Павлодарском НПЗ.

«Еще в мае вы подписали график ремонтов НПЗ и знали, что осенью два из трех заводов встанут на ремонт. Каждый год происходит подобное. Раз об этом знали, то должны были подготовиться и завести соответствующее количество энергоносителей для обеспечения населения ГСМ. Этого сделано не было», – заявил в середине октября президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, вынося выговор министру топлива и энергетики страны Канату Бозумбаеву.

Глава Минэнерго до последнего пытался отрицать наличие кризиса. Еще в конце сентября авиакомпания «Эйр Астана» заявила об угрозе срыва регулярного авиасообщения в Казахстане из-за прекращения поставок авиакеросина из России и предстоящей приостановки Шымкентского НПЗ. Канат Бозумбаев отреагировал на это заявлением, что не стоит поддаваться панике. Но когда через несколько дней на казахстанских АЗС пропал бензин А-95, а цена на другие марки горючего резко подскочила, стало понятно, что власти с ситуацией не справились.

Проблемы топливного рынка в Казахстане имеют структурный характер, отмечает член совета директоров CREON Energy Санджар Тургунов: «Казахстан не является самодостаточным в обеспечении себя нефтепродуктами и зависит от российских поставок. Поэтому любые колебания на российском рынке, особенно если они происходят одновременно с отрицательными колебаниями в Казахстане, сразу же ощущаются. Российские нефтяники в первую очередь работают на обеспечение собственного рынка и только затем – рынка Казахстана. В связи с этим необходимо двигаться в направлении создания действительно единого рынка ЕАЭС».

О том, что российские поставщики нефтепродуктов работают с Казахстаном по остаточному принципу, свидетельствовало упомянутое сообщение компании «Эйр Астана». В нем приводились такие данные: потребность авиаторов Казахстана в топливе составляет 800 тыс. тонн, но только 241 тыс. тонн производится Шымкентским НПЗ.

Остальное закрывается поставками из России («Газпром нефть», «Роснефть», ЛУКОЙЛ и «Татнефть»), которые в текущем году резко снизились – в среднем с 44 тыс. тонн в месяц в 2016 году до 15 тыс. тонн в 2017 году.

Что же касается российского бензина (более дорогого, чем казахстанский), то его доля на пике кризиса подскочила, по словам Каната Бозумбаева, до 40%, хотя в декабре, после окончательной нормализации работы НПЗ, она, как ожидают власти Казахстана, должна снизиться до 20%.

В значительной степени Казахстан оказался заложником собственных амбиций в нефтепереработке. Власти страны неоднократно заявляли о намерениях добиться полной самодостаточности в обеспечении ГСМ, но сроки выполнения этих планов приходилось переносить. Например, завершение модернизации Павлодарского НПЗ первоначально было намечено на конец 2016 года, но оказалось, что необходимые средства освоены в мизерном объеме, к тому же из-за девальвации тенге проект заметно подорожал. В феврале этого года Канат Бозумбаев назвал новый срок воплощения в жизнь идеи самодостаточности в топливной сфере – 2019 год, когда после завершения модернизации трех НПЗ объем переработки нефти вырастет с 14,5 млн до 17,5 млн тонн в год.

Эксперты не сомневаются, что на сей раз планы будут выдержаны.

«Нельзя сказать, что в сфере модернизации казахстанских НПЗ ничего не делается, работа идет, хотя, может быть, и не так быстро, как планировалось. К 2019-2020 году Казахстан действительно должен выйти на заявленные мощности в нефтепереработке, потому что, если это не произойдет, строгий выговор министру энергетики – это самое мягкое, что может случиться», – отмечает один из собеседников «НиК».

Отставание от заявленных сроков модернизации НПЗ – это еще полбеды. Для конечного казахстанского потребителя приверженность идеологии топливной самодостаточности обернулась повышением цен на горючее. В 2016 году, например, стоимость дизельного топлива на розничном рынке Казахстана подскочила на 33%, бензин Аи-92 подорожал на 8%. При этом импорт из России сокращался – в 2016 году более чем на 20 тыс. тонн из-за увеличения собственного производства.

Специфика позиции казахстанских властей в отношении российского горючего наглядно проявилась в 2013 году, когда на несколько месяцев ввоз нефтепродуктов из РФ был резко ограничен под предлогом «защиты местного рынка от затоваривания». До этого Россия поставляла в Казахстан в среднем 160 тыс. тонн в месяц; введенные ограничения предполагали снижение квоты до 94-135 тыс. тонн в месяц, но по факту в июле-сентябре 2013 года поставки упали до 17-34 тыс. тонн в месяц, поскольку в разгар сельхозработ российским переработчикам было выгоднее направить горючее на внутренний рынок.

На самом же деле казахстанские власти тогда сделали ставку на Китай за счет расширения толлинговых операций.

С реализацией этой схемы возникли сложности, перед Казахстаном замаячили перспективы серьезного дефицита горючего, и в ноябре 2013 года ограничения на ввоз российского горючего пришлось отменить.

Без увеличения поставок из России не обошлось и на сей раз. Как сообщил в середине октября заместитель министра энергетики РФ Кирилл Молодцов, в этом месяце российские переработчики дополнительно поставят в Казахстан 100 тыс. тонн бензина, а по итогам года объем поставок может быть выше, чем индикативный баланс. Хотя в целом и у нефтяников, и у правительства из-за прежних коллизий с казахстанскими властями позиция по поставкам горючего соседям, похоже, сложилась вполне определенная. По словам одного из источников, выглядит она так: если на ближайшем к Казахстану крупном НПЗ в Омске все хорошо и российская территория в зоне его охвата обеспечена горючим, то неважно, что будет в Павлодаре или Шымкенте. Поэтому, полагает собеседник, пока Казахстан не воплотил в жизнь планы перехода к топливной самодостаточности, очередные перекосы более чем возможны.

Бездонный Кашаган

Тем временем в самый разгар топливного кризиса власти Казахстана отрапортовали об ожидаемом значительном приросте нефтедобычи. Всего через несколько дней после того, как Нурсултан Назарбаев объявил выговор главе Минэнерго, другой член правительства страны, министр национальной экономики Тимур Сулейменов сообщил, что объем добычи в 2017 году вырастет до 84,5 млн тонн при первоначальном плане 81 млн тонн – за счет сверхплановых показателей на трех крупных месторождениях. Таким образом, Казахстан в этом году может нарастить добычу нефти почти на 29% (в прошлом году ее объем составил 65,6 млн тонн).

Ключевой источник прироста – крупное Кашаганское месторождение на шельфе Каспия.

Его геологические запасы оцениваются в 35 млрд баррелей, из которых от 9 до 13 млрд баррелей относятся к извлекаемым. В период резкого падения цен на нефть в 2014-м – начале 2016 года перспективы Кашагана оценивались экспертами довольно пессимистично, однако восстановление цен до диапазона $55-60 за баррель позволяет вновь говорить о коммерческой привлекательности, говорит один из источников «НиК».

Коммерческая добыча нефти на месторождении началась в ноябре 2016 года, и в нынешнем году, как утверждал Канат Бозумбаев, планировалось добыть до 8 млн тонн нефти. В начале 2017 года сообщалось о добыче на уровне 170 тыс. баррелей в сутки, а к 2018 году показатель планировалось довести до 360 тыс. баррелей. Уже в этом году доходы Казахстана от проекта по освоению Кашаганского месторождения составят $180 млн, сообщало в апреле руководство «КазМунайГаза».

На первом этапе разработки Кашагана планировалось выйти на уровень добычи 25 млн тонн в год, что позволило бы Казахстану войти в мировой топ-10 нефтедобывающих стран. Правда, пока аналитики оценивают такие перспективы скептически.

«В ближайшие годы такой сценарий не прогнозируется даже с учетом начала эксплуатации новых месторождений, – отмечает заместитель директора Группы исследований и прогнозирования АКРА Жаннур Ашигали. – Наиболее ранний период выхода на цифру 100 млн тонн и более – 2020 год, что планировалось Министерством национальной экономики в 2015 году. Однако затянувшийся спад 2014-2016 годов, хоть и незначительный по своим объемам, пролонгировал динамику выхода на этот уровень добычи, и на данный момент цифра не представляется реалистичной в ближайшем прогнозном периоде».

Наиболее явным сигналом выхода на рубеж в 100 млн тонн, полагает Ашигали, может послужить утверждение политического решения наращивать добычу в целях прироста переработки, тем более что в начале этого года Нурсултан Назарбаев заявлял о нацеленности на прирост переработки углеводородного сырья. Похожие декларации вновь прозвучали на днях, когда Канат Бозумбаев призвал нефтяников «поумерить аппетиты» и более плотно работать с местными НПЗ, чтобы цены на горючее снижались.

Между тем наращивание Казахстаном уровня добычи нефти вызывает вопросы, связанные с участием этой страны в соглашении ОПЕК+ о снижении добычи (условия соглашения предполагали, что Казахстан снизит добычу на 20 тыс. баррелей в сутки). За последние месяцы по этому поводу уже прозвучал ряд публичных высказываний, в том числе с российской стороны.

«Следование своей квоте Россией остается близким к 100%, но участие Азербайджана, Казахстана, Мексики и Омана по-прежнему выводит на уровень около 70%, прежде всего из-за низкого следования квоте Казахстаном», – говорилось, в частности, в сентябрьском макроэкономическом отчете Банка России.

Маловероятно, что Казахстан столкнется с какой-либо формой санкций со стороны ОПЕК и ее непосредственных партнеров, полагает Жаннур Ашигали, напоминая, что сокращение добычи на 20 тыс. баррелей в сутки незначительно по меркам ОПЕК.

«Скорее всего, Казахстан по итогам года будет не единственным участником соглашения, не выполнившим сокращение: вероятность невыполнения со стороны Ирака и Мексики также высока», – считает аналитик.

Кроме того, в ходе переговоров по соглашению ОПЕК+ власти Казахстана высказывали особое мнение по Кашагану, где добыча только началась, а также по Тенгизскому месторождению, причем и в том и в другом случае оказались бы затронуты интересы крупнейших транснациональных игроков, выступающих партнерами в этих проектах. Как предполагает Жаннур Ашигали, обязательства по сокращению добычи сложно реализовать в отношениях с инвесторами в скором режиме, что и могло стать причиной невыполнения обязательства на текущий год, однако правительство страны может рассматривать существенные сокращения добычи на 2018-2019 годы, в итоге нивелируя вопрос.

oilcapital.ru

Читайте прогноз ценовых колебаний с 20 по 24 ноября 2017.