Как Арктика спасет нефтяную промышленность Норвегии
Нефтяная отрасль только начала восстанавливаться после самого тяжелого кризиса за несколько десятилетий. В таких условиях Северный Ледовитый океан кажется последним местом, куда могут устремится нефтяные компании в поисках новых месторождений.
Однако именно это происходит на шельфе Баренцева моря.
По прогнозам норвежских властей, в этом году Lundin Petroleum, OMV (XETRA: OMV [OMV]) и другие компании пробурят 15 новых скважин в Баренцевом море. Самые амбициозные планы у Statoil (NYSE: Statoil ASA [STO]). Ее огромной плавучей буровой установке Songa Enabler размером с два футбольных поля предстоит пробурить пять разведочных скважин.
Баренцево море обладает рядом неоспоримых преимуществ по сравнению с американской Арктикой, за освоение которой так активно выступает Дональд Трамп. Благодаря Гольфстриму Баренцево море практически свободно ото льда — в отличие от других северных регионов, таких как Аляска и Гренландия. С 2014 года некоторые компании — например, Royal Dutch Shell (AMS: RDSA.AMS) — уже отказались от разработки месторождений в этих труднодоступных местах. Относительно мелкие прибрежные воды Норвегии снижают затраты, при этом потенциальный выигрыш огромен: четвертая скважина Songa Enabler будет пробурена в месторождении Korpfjell — вероятно, самом крупном у побережья Норвегии, обнаруженном за последние 30 лет. Тим Додсон, глава отдела разведки месторождений государственной нефтяной компании Statoil, говорит:
«Это крупнейшая неисследованная структура на норвежском шельфе. Она имеет первостепенное значение для компании, северных регионов и для всей страны».
Норвегия делает ставку на то, что малоисследованное Баренцево море поддержит увядающую нефтяную промышленность страны. С 2000 года добыча нефти в Норвегии сократилась наполовину. По оценкам Норвежского нефтяного директората, новые месторождения содержат более 17 млрд баррелей нефти и газа, или 65% от неисследованных ресурсов страны.
В Хаммерфесте, региональном нефтяном узле, гордо именующем себя «самым северным городом мира», спад в отрасли в значительной степени остался незамеченным. Тогда как по стране прокатилась волна сокращений.
В окружении заснеженных гор, во фьорде к югу от центра города компания Polarbase обслуживает суда, снабжающие Songa Enabler и другие буровые установки. Когда в 1990-е разведка нефти в Баренцевом море была приостановлена на шесть лет, Polarbase выжила, продавая снегоходы и выращивая рыбу. В этот раз все по-другому.
Разведка энергоносителей переживает подъем, и компания теперь «полностью сфокусирована на нефти и газе», говорит административный директор Polarbase Кетил Холмгрен.
С 2010 года Statoil, Lundin и OMV уже обнаружили в Баренцевом море более миллиарда баррелей нефти. Eni SpA в прошлом году начала добычу на месторождении Goliat с первой платформы в регионе. А Statoil планирует принять окончательное инвестиционное решение по проекту Johan Castberg в этом году. Ранее компания сократила прогнозируемые издержки более чем на 50%.
Хотя Гольфстрим приносит теплую воду из Атлантического океана, платформа Songa Enabler подготовлена к изменчивым условиям севера и может переносить температуру до -25 градусов Цельсия. Она даже оборудована специальным обогреваемым аварийным выходом на палубу. Но в конце апреля за исключением нескольких снежинок в воздухе ничто не указывает на то, что вы находитесь далеко за Полярным кругом.
Регион Korpfjell считается высокорикованным — Додсон отмечает, что вероятность обнаружить там нефть не превышает 16%. Однако в случае успеха месторождение может оказаться крайне выгодным. Учитывая высокие шансы найти нефть в других регионах, Додсон прогнозирует открытие минимум одного месторождения в этом году.
Поскольку шельфовая разведка переживает глобальный спад, правительство выставило на аукцион по лицензированию рекордное количество площадей в Баренцевом море.
Но несмотря на оптимизм в отрасли, отношение к арктическому бурению в Норвегии остается неоднозначным. Страна с населением 5,3 млн человек стала одной из самых богатых в мире после обнаружения нефтяных месторождений в Северном море в конце 1960-х годов.
Гринпис и Всемирный фонд дикой природы утверждают, что бурение производится слишком близко к границе полярного ледникового щита — хрупкой экосистемы, являющейся домом для различных видов животных начиная от планктона и заканчивая млекопитающими. Утечка нефти может нанести ей непоправимый вред. Также ведутся ожесточенные дебаты по поводу того, оправдана ли разработка отдаленных месторождений в условиях борьбы с изменением климата и возможного падения спроса на ископаемые виды топлива.
Если арктические проекты не окупятся, норвежское правительство потеряет миллиарды долларов — в настоящее время оно предлагает щедрые вычеты и льготы на разведывательные работы и инвестиции в разработку месторождений в обмен на высокие налоговые ставки на производство энергоносителей в будущем. Йенс Уллвейт-Моу, норвежский инвестор, заработавший более 400 млн долларов на нефтяных предприятиях, говорит:
«Очень высока вероятность, что эти инвестиции окажутся нецелесообразными».
От своих нефтяных активов он избавился более 10 лет назад. С ним не согласен министр нефти и энергетики Норвегии Терье Совикнес. Ссылаясь на проект Castberg госкомпании Statoil, он говорит:
«Мы безубыточны при минимальной стоимости нефти в $35 за баррель. Таким образом, споры о рискованности инвестиций в разработку месторождений можно считать безосновательными».
Скважины Statoil в Баренцевом море являются одними из самых дешевых в этом году. Бурение каждой обходится всего в 25 млн долларов. Додсон говорит:
«Честно говоря, это миф, что все работы здесь обходятся гораздо дороже».
Для Хаммерфеста это хорошие новости. 15 лет назад Statoil решила построить здесь завод по сжижению природного газа для переработки ископаемых с месторождения Snovhit — первого, открытого в Баренцевом море. С тех пор одна только нефтяная отрасль создала в городе более 1,2 тыс. новых рабочих мест. До этого Хаммерфест был типичным городом-призраком. В поисках работы жителям приходилось переезжать в другие регионы, рассказывает административный директор Polarbase Кетил Холмгрен, 55-летний уроженец Хаммерфеста. Но теперь «уехавшая молодежь планирует вернуться».
