Возобновляемая энергетика становится безальтернативной
Экономист, директор Института энергоэффективных технологий в строительстве Владимир Сидорович о том, что цены на нефть уже не оказывают влияния на развитие ВИЭ.
Прошедший год стал рекордным для возобновляемой энергетики как по объему инвестиций, так и по показателям построенных мощностей в ветро- (64 ГВт) и солнечной энергетике (57 ГВт), по данным Bloomberg New Energy Finance. По итогам 2015 г. совокупная установленная мощность ветряных электростанций в мире превзошла мощность атомных. В ЕС и США ветроэнергетика заняла первое место по объему введенных мощностей среди всех типов генерации. Возобновляемая энергетика обеспечила 32,5% потребления электроэнергии в Германии (против 27,3% в 2014 г.). В Дании ветроэнергетика покрыла 42% потребления (в 2014 г. – 39,1%).
В ноябре 2015 г. инвестиционный банк Lazard выпустил очередное исследование экономики энергетики (Levelized cost of energy analysis – 9.0), в котором утверждается, что на рынке США энергия ветра и даже солнечная энергетика промышленного масштаба являются по сути самыми дешевыми способами производства электричества даже без учета субсидий. Конкурировать с ними может лишь комбинированная газовая генерация (парогазовый цикл). Приведенная стоимость производства энергии (LCOE) в ветроэнергетике составила, по оценкам банка, 32–77 $/МВт ч, в большой солнечной энергетике – 50–70 $/МВт ч, в парогазовой генерации – 52–78 $/МВт ч, а для обычных газотурбинных электростанций LCOE равен 68–101 $/МВт ч. Аналогичная ситуация наблюдается на других рынках. В Испании, например, ветроэнергетика стала самым экономичным видом генерации в 2015 г.
Экономика ВИЭ в сравнении с углеводородной энергетикой характеризуется короткими сроками проектирования и строительства, низкими (и снижающимися) удельными переменными и капитальными затратами и стоимостью киловатт-часа. Кроме того, использование ВИЭ в значительной мере снимает риски долгосрочных договоров на поставку электроэнергии – солнечные и ветряные электростанции «есть не просят», себестоимость их электричества не зависит от скачков на топливном рынке. Нельзя сбрасывать со счетов и сокращение выбросов парниковых газов. Поэтому мы видим, что нынешнее драматичное снижение цен на ископаемое сырье не тормозит расширение возобновляемой энергетики.
Цена на нефть не оказывает влияния на развитие ВИЭ, поскольку черное золото практически не используется в производстве электричества. Даже страны Персидского залива, исторически сжигавшие часть добываемых углеводородов на своих электростанциях, теперь все больше ориентируются на солнечную энергетику, которая чище и дешевле. Амбициозные планы построить к 2032 г. 41 ГВт солнечных мощностей заявляет Саудовская Аравия, а в Дубае к 2030 г. на каждой крыше должна быть установлена фотоэлектрическая электростанция. Иран хочет стать обладателем 5 ГВт мощностей солнечной и ветроэнергетики уже к 2018 г., и его рынок ВИЭ активно осваивают инвесторы из стран, обладающих соответствующими промышленными компетенциями.
Угольная генерация будет сокращаться независимо от развития цен в связи с ужесточением климатической политики. Да и ценовая конкурентоспособность угля на многих рынках под вопросом. На недавно завершившемся в Марокко тендере на строительство ветряных электростанций мощностью 850 МВт (да, в Африке тоже бум ВИЭ) средняя цена составила $30/МВт ч. В то же время цена угольного электричества в регионе – $80/МВт ч. Как отметил один из обозревателей: даже если бы уголь был бесплатным, угольная электростанция все равно не смогла бы вписаться в такую цену.
Даже при низких ценах на газ производство электричества из него неконкурентоспособно на многих ключевых рынках, например в Германии и Китае. В США в условиях бума собственной добычи газа и снижения цен на него больше генерирующих мощностей в 2015 г. было введено в ветроэнергетике.
В большинстве промышленных держав, будь то страны G7, Китай или Дания, ВИЭ – уже не альтернативная энергетика, а основная, и ее развитие происходит вне зависимости от цен на сырье. Точнее, высокие цены способствуют ускорению распространения новых энергетических и транспортных технологий, а низкие цены на углеводороды почти не корректируют планы их роста.
Нынешний опыт распространения ВИЭ интересен не только с точки зрения трансформации энергетики, но и в плане понимания подходов к организации индустриально-технологического развития. В современном затоваренном мире развитые страны планомерно создают новые точки роста. Они расширяют экономическое поле, обеспечивают рост богатства и занятости. Несмотря на бум нефте- и газодобычи в США, только в солнечной энергетике в 2015 г. было создано больше рабочих мест, чем во всем нефтегазе, включая его трубопроводный сектор. Технологии ВИЭ превратились в крупную статью экспорта товаров и услуг. Китайский бизнес строит ветряные электростанции в Мексике, американский – солнечные в Индии.
Данное развитие направляется отнюдь не только невидимой рукой рынка. Компании Илона Маска, яркого представителя новой энергетики, являются счастливыми получателями $4,9 млрд государственных субсидий. Этот факт зачастую критически освещается в прессе и блогосфере. При этом сбрасывается со счетов, что протекционизм, преференции своим производителям, субсидии перспективным отраслям – неотъемлемые признаки промышленной политики развитых стран. Недаром Маск назвал ситуацию с субсидиями «законной деловой практикой». Тесла не является исключением, просто она на слуху. «Поддержка, которую получили Tesla и SolarCity – это крохи, гроши по сравнению с тем, что нефтяная и газовая промышленность получает каждый год», – заявляет Маск. Высокоразвитой финансовой системы и квалифицированных трудовых ресурсов оказывается недостаточно для развития капиталоемкого бизнеса, для этого применяется широкий набор государственных инструментов стимулирования спроса и предложения. Об этом ничего не говорит «вашингтонский консенсус», но сказано в статистических отчетах, написано на сайтах банков развития, выражено в тысячах финансовых продуктов.
Несмотря на многолетнюю риторику российских властей о необходимости «слезть с сырьевой иглы», меры по развитию промышленности критически недостаточны. Созданная фрагментарная инновационная инфраструктура без широкого промышленного основания является в основном лишь средством перетока мозгов и разработок в западном направлении. В XIX в. американцы говорили: «Не следуй советам англичан, следуй их примеру». Так и в нашем случае следовало бы больше использовать практический опыт индустриальных лидеров по стимулированию промышленного развития.
