Прошение об отставке премьер-министр Южной Кореи Ли Ван Гу подал во вторник, во время отсутствия в стране президента Пак Кын Хе (глава южнокорейского государства совершает турне по Латинской Америке и должна вернуться в Сеул только 27 апреля). Это обстоятельство не помешало премьеру, не дожидаясь следующего понедельника, срочно позвонить президенту на другой континент и объявить о своем уходе. Агентство Renhap цитирует представителя южнокорейского правительства, сообщившего, что Ли Ван Гу решил сложить с себя полномочия «после долгих размышлений». Какими именно мотивами он руководствовался, источник не уточнил.

В итоге в Сеуле сложилась беспрецедентная ситуация: первое лицо находится за границей, а второе — премьер-министр — передало бразды правления исполняющему его обязанности вице-премьеру по экономике. Наблюдатели в Сеуле не сомневаются, что отставка премьера будет принята.

Ключом к разгадке отставки Ли Ван Гу может служить недавнее загадочное самоубийство обвиненного в коррупции видного южнокорейского бизнесмена Сон Ван Чжона. Он возглавлял частную корпорацию Keangnam Enterprises, которая, по версии генпрокуратуры Южной Кореи, использовалась для махинаций с государственными средствами при реализации крупных энергетических проектов за рубежом.

При этом один из расследуемых эпизодов имеет отношение к России, где Keangnam Enterprises несколько лет работала вместе с государственной корпорацией Korea National Oil Corporation (KNOC).

В 2003 году Keangnam в сотрудничестве с KNOC и еще пятью южнокорейскими компаниями решила участвовать в разведке нефти и газа на шельфе Западной Камчатки. Российским партнером была «Роснефть», в проектной компании West Kamchatka Holding BV ей принадлежало 60%, а южнокорейскому консорциуму 40%, при этом южнокорейские компании обязались полностью нести затраты на геологоразведку. За последующие пять лет на участке была пробурена только одна разведочная скважина из запланированных трех, затраты корейской стороны составили около $300 млн, но существенных запасов нефти и газа открыто не было. В 2008 году Минприроды РФ отобрало у «Роснефти» геологоразведочную лицензию на этот участок, в 2009 году она была передана «Газпрому». Южнокорейские компании год вели безуспешные переговоры с «Газпромом» о продолжении участия в проекте, пока не вышли из него в 2010 году.

В марте прокуратура Южной Кореи провела обыски в офисах Keangnam и KNOC в рамках расследования дела о коррупции, злоупотреблении полномочиями и нецелевом использовании средств. 8 апреля Сон Ван Чжон в ходе пресс-конференции опроверг обвинения в свой адрес о том, что якобы именно он завысил данные ожидаемой прибыли от камчатского проекта, тем самым нанеся ущерб государству. А 9 апреля он был найден повешенным на дереве на собственном галстуке.

Сон Ван Чжон оставил предсмертную записку, в которой названы восемь высокопоставленных южнокорейских политиков, которым покойный на протяжении последних лет якобы давал взятки. Напротив каждой фамилии указана точная сумма.

Помимо премьера Ли Ван Гу в «список Сона» вошли руководители администраций бывшего и нынешнего президентов, а также руководители южнокорейских регионов. Как следует из записки, в апреле 2013 года Сон Ван Чжон передал Ли Ван Гу, который тогда участвовал в избирательной кампании, 30 млн южнокорейских вон (около $27 тыс.), спрятанных в упаковке от витаминов. Сам подавший в отставку премьер получение взятки категорически отрицает.

Пикантность ситуации состоит в том, что Ли Ван Гу возглавил южнокорейский кабинет всего два месяца назад. По иронии судьбы буквально за считаные недели до того, как он подал в отставку, премьер Ли Ван Гу назвал одним из своих приоритетов «тотальную войну» с политической коррупцией.

Разгорающийся в Южной Корее коррупционный скандал, жертвами которого уже в ближайшее время могут стать другие высокопоставленные политики, чиновники и представители деловых кругов, грозит нанести чувствительный удар по репутации первой в истории страны женщины-президента Пак Кын Хе. Дочь бывшего южнокорейского диктатора Пак Чжон Хи вступила в должность главы государства в феврале 2013 года и за время своего правления выдвинула несколько смелых инициатив. Их цель — сделать Южную Корею страной «новой политики и экономики», избавившейся от авторитарного наследия прошлого. Однако последний коррупционный скандал свидетельствует о том, что реформы Пак Кын Хе продвигаются с трудом и дают сбой.

«Было бы ошибкой считать, что борьба с коррупцией началась в Южной Корее с приходом к власти нынешнего президента. Она идет там давно — подтверждением этого могут служить истории двух бывших президентов — Чон Ду Хвана и Ро Дэ У, не избежавших уголовного преследования и наказания, в том числе и по обвинению в коррупции,— разъяснил «Ъ» бывший посол России в Южной Корее Георгий Кунадзе.— Важно, что борьба с коррупцией в Азии возможна, о чем свидетельствует также опыт Сингапура и Японии. При этом помимо уголовного наказания за коррупцию существует такое понятие, как публичное признание своей вины, предполагающее как минимум отставку, а в некоторых случаях — и самоубийство». По мнению Георгия Кунадзе, поступок южнокорейского премьера мог бы стать примером для многих чиновников. «Он объявил об уходе, чтобы не ставить под сомнение авторитет своего поста и не оказывать самим фактом пребывания в кресле премьера давление на следствие»,— объяснил собеседник «Ъ«.