Цены на валютном и нефтяном рынках позволяют сравнивать сегодняшнюю экономическую ситуацию в ряде стран с 1998 годом, но и различий достаточно. Россия сейчас находится в более предпочтительном положении, но риски не стоит недооценивать.

Цены на нефть продолжают падать, валюты развивающихся стран также не могут найти точку сопротивления в понижающем тренде. В Венесуэле практически уже наступил финансовый кризис, а в Россия ситуация близка критической. Очень похожие проблемы ряд развивающихся экономик сипытывали в 1998 году. Однако ситуация конца 90-х прошлого века и нынешнее положение имеют ряд существенных отличий. Причем эти отличия могут стать сегодня решающими факторами для поддержки экономики России и других стран.

Если говорить о сходствах в ситуации 1998 и 2014 годов, то, эксперты, опрошенные Bloomberg, считают, что, в первую очередь, это падение цен на нефть. Они обвалились на порядка 48% за период с июня по декабрь, что крайне негативно сказалось на производителях «черного золота», в частности, Венесуэле, России и Нигерии. Кредитные свопы показывают 97% вероятности, что Венесуэла объявит дефолт по своим облигациям в течение пяти лет. Экономика России, которая к тому же находится под санкциями со стороны США и Европейского союза из-за Украины, может сократиться, по прогнозам, на 4,7% в следующем году, если цена на нефть останется на уровне 60 долларов.

Разница в ситуации конца 90-х и 2014-го на рынке нефти достаточно большая, говорит аналитик Grand Capital Юрий Прокудин. Во-первых, технологий добычи сланцевой нефти, которые сейчас используются в США, не было, во-вторых, спад стоимости нефти на фоне снижения производства сейчас дополнительно подогревается ценовой войной между Саудовской Аравией и США. Ситуация сейчас более критичная: СА может пойти на политику невмешательства в падение цены на нефть, которая в итоге может даже упасть до 40 долларов за баррель. Таким образом СА может подвинуть конкурента в лице США.

В 1998 году ситуация на рынке нефти была тяжелой из-за азиатского кризиса, который резко сократил спрос на сырье, в результате чего цены рухнули почти в три раза, добавляет руководитель аналитического отдела ИК «Golden Hills-КапиталЪ АМ» Наталья Самойлова. При этом конкретно для России ситуация была тогда критическая, поскольку страна и так была на грани дефолта и снижение валютной выручки от продажи нефти окончательно подвели черту. Сейчас же вполне можно ожидать, что цены на «черное золото» восстановятся выше 80 долларов за баррель, полагает она.

Между тем, второе важное сходство – положение дел на валютном рынке. Индекс Bloomberg, который отслеживает динамику 20 самых торгуемых валют развивающихся стран, снизился до самой низкой отметки с 2003 года. Рубль торгуется во вторник на абсолютных минимумумах по доллару и евро, турецкая лира рухнула до рекордно низкого уровня, а индонезийская рупия находится на отметке, на которой в последний раз была именно в 1998 году. Во время азиатского финансового кризиса в 1997 и 1998 годах тайский бат потерял половину своей стоимости в течение шести месяцев. Южнокорейцы выстроились на улицах, жертвуя золотые украшения, чтобы помочь правительству пополнить свои валютные резервы в условиях валютного кризиса.

Третьим сходством является политика ФРС. Сейчас Резерв закладывает основу для первого с 2006 года повышения процентной ставки, угрожая усилить отток капитала из развивающихся стран. По оценкам Всемирного банка, приток частного капитала в emerging markets может сократиться на 50%, тогда как доходность долгосрочных облигаций США возрастет на 1 процентный пункт. Страны с большим дефицитом счета текущих операций, в том числе Турция, Южная Африка и Бразилия, очень уязвимы в этой ситуации, считают в Credit Agricole CIB. Под угрозой и такие страны, как Малайзия, где иностранные инвесторы являются владельцами 30% местного государственного долга. В то же время серия повышений ставки ФРС в середине 1990-х годов помогла вызвать рост азиатских валют.

Впрочем, есть и позитивные отличия между ситуациями 1998 и 2014 годов. В их числе то, что большинство развивающихся рынков уже отправили свои валюты в «свободное плавание». Они отошли от фиксированных режимов курса, преобладавших в конце 1990-х годов. И когда инфляция или падение цен на топливо ослабляют валюту, они способны одновременно стимулировать экономический рост, удешевляя экспорт.

Еще одним важным отличием является ситуация с золотовалютными резервами. ЗВР развивающихся стран на сегодняшний день превышают отметки, на которых они находились в конце 1990-х годов. Общий объем ЗВР развивающихся рынков, по оценкам, сейчас достигает 8,1 трлн долларов по сравнению с 659 млрд долларов в 1999 году, по данным Международного валютного фонда. Это поможет странам emerging markets пережить волатильность на финансовых рынках.

Еще одним фактором, способным поддержать emerging markets, можно считать долговой рынок. Вместо того чтобы занимать в долларах, правительства сейчас в основном привлекают финансирование в местной валюте, что позволяет им выплачивать долг без растрачивания своих валютных резервов. Внешний долг к объемам ВВП развивающихся стран в прошлом году составил 26% по сравнению с 40% в 1999 году, по данным МВФ.

Здесь, впрочем, существует проблема: национальные компании заменили правительства в качестве поводов беспокойства. Корпорации в развивающихся странах продали облигаций на порядка около 375 млрд долларов международным инвесторам в период между 2009 и 2012 годами, это более чем в два раза превышает сумму, полученную заемщиками за четыре года до начала финансового кризиса 2008 года, подсчитал Банк международных расчетов в сентябре. Также в число отличий эксперты включили процентные ставки мировых ЦБ. В то время как ставки растут в некоторых развивающихся странах, в целом они остаются около уровней, наблюдавшихся в 1998 году.

Основная положительная кроме названных разница между кризисом 1998 года и текущем для России в том, что тогда был объявлен дефолт по государственным краткосрочным облигациям, а сейчас вероятность дефолта по государственному долгу мала, так как государство сформировало довольно большие резервы, покрывающие весь краткосрочный государственный долг, указывает аналитик УК «Альфа-Капитал» Андрей Шенк.

Сейчас, уверен эксперт, основной риск – дефицит ликвидности, в результате чего компаний с большим объемом краткосрочного долга могут возникнуть проблемы с их рефинансированием, и в случае если массовых дефолтов удастся избежать, то существенной угрозы финансовой системе не будет и долговые рынки (как рублевых, так и евробондов) будут постепенно восстанавливаться (по нашим оценкам это может начаться в первом квартале 2015 года). Ситуация в экономике очевидно была хуже в 1998 году, так как сейчас внешний долг к ВВП находится на низком уровне (8,9%), а Россия все-таки имеет инвестиционный кредитный рейтинг и вероятность дефолта невелика. Кроме того, в 1998 году ставки ФРС были выше, чем сейчас, но ни тогда, ни сейчас монетарная политика США не имела отношения к кризису в России.

Так или иначе, но для глобальной экономики и emerging markets в частности основных отличий между этими кризисами два, считает независимый аналитики Дмитрий Адамидов. В 1998 году кризис был локальный и затронул действительно в основном развивающиеся рынки. Сегодня проблемы на развивающихся рынках — предвестник общих проблем в мировой экономике, пик которых придется по всей видимости на 2015-2018 годы.

Второе отличие — в 1998 году проблемы на рынках не сопровождались глобальными изменениями в мировой торговле и мировой финансовой системе. Сегодня же наряду с традиционным «бегством в доллар» наблюдается и постепенное вытеснение американской валюты из международных расчетов. Этот процесс идет осторожно и не быстро, но неумолимо. Поэтому, заключает эксперт, нынешнее «бегство» может стать едва ли не последним, ибо через несколько лет мировые финансы могут переформироваться неузнаваемо.

Источник: Еxpert.ru