Нестрашный кризис
К приезду в Россию одного из самых известных в мире специалистов по конкурентоспособности стран — профессора Гарвардского университета Майкла Портера ЦСР и Институт экономики переходного периода (ИЭПП) при участии Института энергетической политики подготовили исследование о последствиях падения цен на нефть для российской экономики. Исследователи рассматривали сценарий, при котором цена нефти Brent с нынешнего уровня в течение двух лет падает до отметки ниже $25 за баррель и остается на этом уровне еще три года. Момент для презентации выдался актуальный: за последние два месяца нефть Urals подешевела на 20%, отмечает аналитик “Атона” Дмитрий Лукашов.
При оценке последствий для экономики ЦСР не учитывал доходов, перечисленных в стабфонд, и прироста золотовалютных резервов в 2006 г. “Мы понимаем, что результаты получились худшими, чем могли бы быть, но это оправдано”, — пояснил президент центра Михаил Дмитриев. Экономисты рассматривали два сценария поведения правительства в случае резкого падения цен на нефть — ответственное и безответственное (когда оно не предпринимает мер по сокращению бюджетных расходов) — и сравнили их с показателями 1998 г. Получилось, что так плохо, как восемь лет назад, не будет ни в каком случае. Тогда ВВП упал на 5,3%, а при падении цены нефти до $25 он сократится на 2,5-4,5% в зависимости от поведения правительства. Ответственные чиновники не допустят девальвации рубля более чем на 70%, а безответственные — более чем на 130% (в 1998 г. рубль упал на 250%). Инфляция достигнет 40-48% (опять же в зависимости от поведения чиновников), а в 1998 г. цены выросли на 84%. Правда, дефицит бюджета вдвое выше, чем тогда: 7,1-7,7% ВВП против 3,4% ВВП. Но если чиновники задействуют стабфонд и урежут траты, дефицит лишь немногим превысит 2% ВВП.
Стабфонд, накопленные за хлебные годы золотовалютные резервы и низкий уровень долга дают российской экономике запас прочности, который сделает последствия падения цен на нефть менее тяжелыми, говорит один из участников проекта, эксперт ИЭПП Илья Трунин. “Впервые за последние 30 лет у России появляется шанс избежать экономических и политических потрясений, но для этого нужно продолжение ответственной экономической политики”, — говорится в докладе.
“Можно спорить о деталях, но выводы верные”, — считает главный экономист “Тройки Диалог” Евгений Гавриленков. В течение 1990-х гг. накапливались диспропорции между денежно-кредитной и бюджетной политикой, бюджетный дефицит, а курс рубля был фиксированным. “Сейчас ничего похожего нет, поэтому при падении цен на нефть будет не кризис, а плавная трансформация”, — рассуждает Гавриленков. Придется сократить неэффективные бюджетные расходы, а рост ВВП затормозится, но не остановится. А экономист “Уралсиба” Владимир Тихомиров полагает, что последствия будут менее тяжелыми, чем предрекает ЦСР. Расходы бюджета могут сократиться, но это коснется в первую очередь инвестиций, считает Тихомиров. А на сокращение расходов, ведущих к росту потребительского спроса, правительство не пойдет. При нынешнем уровне резервов поддержать курс рубля не составит труда, а главные причины инфляции носят немонетарный характер, рассуждает Тихомиров: “При сохранении бюджетных расходов стабфонда [для поддержания стабильности] хватит на четыре года”.
