Нефтяники уходят от санкций в Иран
Российские нефтяные компании ведут активные переговоры об участии в проектах в Иране, заявил в четверг замминистра нефти страны Амир Хоссейн Заманиниа. Пока официально это подтвердил только ЛУКОЙЛ. Тегеран планирует привлечь инвесторов более долгосрочными контрактами. По мнению экспертов, иранский рынок будет интересен для российских нефтяников, несмотря на проблемы с финансированием из-за санкций.
Власти Ирана обсуждают с ЛУКОЙЛом его участие в нефтяных проектах в стране, заявил в четверг замминистра нефти Ирана Амир Хоссейн Заманиниа. По его словам, «большинство российских компаний контактировали с нами и готовятся к тому времени, когда смогут вернуться к проектам, работу в которых они начинали».
Иран в середине июля достиг договоренности с «шестеркой» международных посредников о снятии международных санкций, блокирующих сотрудничество в нефтегазовой отрасли. Сейчас Иран добывает 2,8 млн баррелей в день, максимум был в 1974 году — 6 млн баррелей в день. В июне министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангане провел переговоры с потенциальными инвесторами, готовыми вернуться в страну — европейскими Royal Dutch Shell, Eni, Total и российским ЛУКОЙЛом. По итогам встречи глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов объявил, что компания заинтересована в возвращении на проекты, которыми занималась ранее. С 2003 года ее дочерняя структура — «ЛУКОЙЛ Оверсиз» — вела разведку нефтяных месторождений Азар и Шангуле на блоке Анаран (запасы оцениваются в 2 млрд баррелей), но американские санкции против Ирана вынудили заморозить сотрудничество в 2007 году. ЛУКОЙЛ вчера подтвердил свой интерес к иранским проектам.
Амир Хоссейн Заманиниа заявил в четверг, что иранское правительство планирует к 2020 году привлечь инвесторов в 50 нефтегазовых проектов общей стоимостью $185 млрд. Для этого разрабатывается новая модель договора – интегрированный нефтяной контракт (integrated petroleum contract, IPC), подразумевающий более долгие сроки сотрудничества — до 20–25 лет. Обычно контракты в Иране заключаются на срок около десяти лет, поясняет член экспертного совета Союза нефтегазопромышленников России Эльдар Касаев. «Юридической новеллой станет положение, позволяющее иностранным компаниям включать в контракт, наряду с фазами разведки, разработки и добычи, фазы применения различных методов увеличения нефтеотдачи — например, обратную закачку газа в нефтяные скважины»,— поясняет господин Касаев. Иранские власти заинтересованы в привлечении иностранных инвесторов, в том числе, в уже действующие проекты, добыча на которых снижается.
Неделю назад министр энергетики Александр Новак говорил, что российские компании в Иране привлекает «низкая себестоимость добычи». Конкретные проекты могут быть обсуждены осенью, когда состоится очередное заседание российско-иранской межправительственной комиссии. У отечественных нефтяников есть трудности из-за санкций, свободных средств нет, но иранская нефть — высокого качества, и ее запасов достаточно, чтобы получить выгоду, считает Эльдар Касаев. «Ограничения финансирования из-за санкций не будут иметь решающего значения для российских компаний, важнее политические договоренности Ирана и России»,— полагает директор аналитического агентства Small Letters Виталий Крюков.
Кроме ЛУКОЙЛа, Ираном интересуются и другие крупные российские нефтекомпании. В начале июля о сервисном контракте в Иране сообщила «Зарубежнефть». Она подписала меморандум о сотрудничестве с ICOFC, дочерней структурой Иранской национальной нефтегазовой компанией (NIOC). «Зарубежнефть» планирует заняться сервисными услугами — повышением нефтеотдачи на месторождениях Пейдар, Западный Пейдар, Абан и Нафт Шахр. Два года назад «Зарубежнефть» подписала меморандум по проекту разработки нефтегазового месторождения Хайям (запасы оценивались в 260 млрд кубометров газа), но в 2014 году из проекта вышла.
«Газпром нефть» в 2008 году интересовалась разработкой нефтяного месторождения Северный Азадеган, но контракт достался китайской CNPC. В 2009 году «Газпром нефть» подписала предварительный меморандум о сотрудничестве с NIOC о разработке месторождений Азар и Шангуле (разведку на которых вел «ЛУКОЙЛ»). В 2011 году иранская сторона разорвала договоренности, поскольку россияне медлили с подписанием контракта. Вчера в «Роснефти» и «Газпром нефти» комментировать тему не стали.
