Прошлые, текущие и будущие возможности биржевых игроков — журнал «D`»

Наберите в Microsoft Word «=rand(5,3)» и нажмите Enter. Офисная программа превратит введенную формулу во фразу «Съешь еще этих мягких французских булок да выпей чаю», которую отобразит в виде матрицы 5 х 3, то есть 15 раз. А теперь напечатайте «Q33 NY». Это номер самолета, влетевшего в WTC 11 сентября 2001 года. Если изменить шрифт надписи на Windings, то мы увидим

Мы решили написать о нескольких слабодокументированных возможностях биржевой торговли — возможности эти довольно удачно прячутся от любопытных взоров. Речь пойдет о голосовых брокерах, которые, несмотря на тотальную компьютеризацию, продолжают работать — через них проходят ежедневно обороты на сотни миллиардов рублей. Кроме того, мы включили в тему номера материал о ECN — электронных сетях, через которые на Западе совершается большинство сделок на фондовом рынке. Являются они артефактом и умрут или все-таки появятся в России? Также мы приводим схему подключения торгового робота к биржевой системе. О засилии таких роботов часто упоминается в интервью «На биржах торгуют железные машины».

За многими сделками на срочном, валютном, фондовом рынках стоят голосовые брокеры. Их услугами пользуются крупнейшие банки и инвесторы с небольшими суммами. Они создают ликвидность.

«Вообще-то можно работать и на четырех трубках, вот так», — брокер Алексей Григоров берет в каждую руку по две телефонные трубки и подносит все четыре к уху. Биржевые торги открылись полчаса назад, но в офисе относительно спокойно: каждый брокер разговаривает максимум по двум телефонам одновременно. Мы в компании SBH, ее специализация — голосовой брокеридж на срочном рынке и рынке репо (акции, облигации).

Голосовые брокеры существуют столько же времени, сколько и биржевая торговля. Суть голосового (или информационного) брокериджа в том, чтобы помочь двум сторонам, желающим совершить сделку, найти друг друга. Сама сделка совершается сторонами уже напрямую — либо на внебиржевом или межбанковском рынке, либо на бирже. Деньги через голосовых брокеров не проходят, и своим клиентам они выставляют счета за информационные услуги.

Те, кто хочет заниматься акциями третьего эшелона, которые торгуются на классическом рынке РТС, но малоликвидны либо вообще не торгуются на биржах, неизбежно столкнутся с проблемой покупки-продажи бумаги. Обычный способ совершить сделку — обратиться к своему брокеру с просьбой организовать сделку, а он, в свою очередь, скорее всего, выйдет на телефонного посредника.

По приблизительной оценке председателя совета Московской международной валютной ассоциации (ММВА) Алексея Мамонтова, через каждого из крупнейших голосовых брокеров в день проходит до 90–100 млрд руб. на денежном рынке межбанковского кредитования и миллиарды долларов на валютном рынке. Вместе с тем голосовые брокеры, пожалуй, самая закрытая часть финансового мира. Это неудивительно: их клиенты — крупнейшие банки и инвесткомпании, и им вовсе не нужно, чтобы информация о многомиллионных сделках просачивалась наружу. К примеру, в компании «Адикс» сказали, что руководство компании «отрицательно относится» к общению с прессой и не дает никаких комментариев.

«Те, кто в бизнесе, говорить не могут», — подтверждает Сергей, работавший в «Адиксе» брокером несколько месяцев назад. По его словам, известность таким компаниям совершенно не нужна. Но D’ все же удалось найти собеседников среди информационных брокеров и даже посмотреть, как они работают.

Каждый брокер работает с несколькими определенными банками и инвесткомпаниями. В начале дня самые крупные клиенты «подвешиваются» на телефоны: после установки связи трубки не кладутся, и собеседники могут быстро сказать что-то друг другу, не набирая номер. Телефонные аппараты подписаны — на табличке или прямо на трубке выведен тикер клиента из электронной системы межбанковской торговли Reuters Dealing либо просто сокращенное название компании. Бывает, аппараты кочуют из одной компании в другую вместе с брокерами: в одном из офисов нам показали телефон, закрепленный за «Уралсибом», на котором еще не стерлась окончательно надпись «ЛУКойл-инвест» (компания «ЛУКойл-резерв-инвест» была в 2004 году поглощена ИФД «Капиталъ»).

Получив от клиента заказ, брокер ищет подходящую цену и объем бумаг (фьючерсов, денег, валюты) — по своим клиентам и по клиентам коллег. Если контрагент найден, цена и объем устраивают обе стороны, брокер кричит в обе трубки «сделал» или deal (от англ. «сделка»). Теперь сделка считается заключенной, хотя физически деньги еще никуда не перешли.

То, где и как будет заключена сама сделка, зависит от рынка и желания клиентов. Покупка / продажа может состояться в режиме адресных сделок (минуя «стакан») или прямо в «стакане». Голосовой брокер отсчитывает клиентам в телефон «раз-два-три», и они одновременно выставляют заявки: один — на покупку, другой — на продажу.

Комиссия голосового брокера за сделку начинается от $25 и может составлять во много раз большую сумму — в зависимости от объема этой сделки. На срочном рынке своя специфика — к примеру, комиссия по сделкам с опционами зависит от размера премии по контракту.

На рынке сами голосовые брокеры не торгуют, хотя искушение сыграть на опережение своего клиента и, получив заказ на покупку, быстро купить самому, существует. Брокеры говорят, что это довольно опасно. «Представьте, какой-то банк выставляет ордер на покупку $300 млн, вы тоже решаете сыграть на повышение вместе с ним, а через полчаса другой банк выставляет ордер на продажу $500 млн, цена падает, можно понести убытки», — говорит один из собеседников.

Электронные торговые системы за много лет так и не смогли изжить голосовой брокеридж. Во-первых, тут дело в объемах: к примеру, на рынке акций заявку на несколько десятков миллионов рублей нельзя просто так выставить в биржевой «стакан»: не найдется такого же объема на продажу, а при попытках собрать его с рынка цена моментально уйдет высоко вверх.

Во-вторых, с брокером работать удобнее, особенно на срочном рынке. На нем многим игрокам требуются многоступенчатые комбинации, и брокер подбирает сразу несколько контрагентов: у одного его клиент купит опцион пут, у другого — фьючерс и т. д. У рынка межбанковских кредитов свои особенности: банки выставляют друг на друга лимиты, и если лимитов у конкретных структур друг на друга нет либо они исчерпаны, то сделку им не совершить. Тут на помощь и приходят голосовые брокеры. «Если у банков нет прямых лимитов друг на друга, какой-то банк, у которого лимиты есть, должен встать между ними», — поясняет генеральный директор ПРБТ Максим Абрамов. Выстраивание такой схемы называется «свичеванием». Иногда выстроенная таким образом цепочка банков достигает пяти-шести звеньев.

Ну и наконец, дилерам в банках и инвесткомпаниях проще работать именно с голосом. «Мы даем клиенту всю рыночную ситуацию, — говорит генеральный директор SBH Дмитрий Иванов. — Голосовой брокер находится на вершине информационного потока, особенно сейчас, когда в режиме текущих торгов отсутствуют ликвидность и объем. Поэтому клиенты нам звонят, чтобы быть в курсе реальных рыночных цен и ситуации на рынке».

Несмотря на то что основные клиенты голосовых брокеров — банки и инвесткомпании, иногда к ним приходят и физические лица. Как правило, «физики» просят голосовых брокеров купить или продать какой-нибудь дальний эшелон. Голосовой брокер находит такому инвестору пакет, сообщает цену. А дальше инвестор отправляется в брокерскую компанию, в которой он стоит на обслуживании: брокер за него совершает сделку и получает от голосового брокера счет за информационные услуги.

«Часто инвесткомпании, которые ищут для своих клиентов редкие акции, сами обращаются к нам, — рассказывает генеральный директор “Информ-протекта” Павел Гоцев. — У нас есть архивы по сделкам, и если, к примеру, бумага есть в RTS Board, но по ней год не было сделок, то мы быстрее найдем игрока, у которого она может быть. Если брокер не может дать своему клиенту цену, которая того устроит, он может прийти к нам, но лишь в том случае, если брокер не запретил нам работать с его клиентами».

По словам голосовых брокеров, в последнее время клиенты покупали связь и акции производителей азотных удобрений.

Ну и наконец, к голосовому брокеру приходят, когда надо найти покупателя для чего-то некондиционного. Сергей из «Адикса» говорит, что самыми сложными были заказы на продажу «плохих» облигаций, а некоторое их количество имелось практически у всех банков и инвесткомпаний. «Половину из нынешних дефолтных бумаг продавал я», — вспоминает Сергей.

Информационный брокеридж в России никак не регулируется: своих позиций на рынке голосовые брокеры не держат, деньгами клиентов не распоряжаются и, соответственно, лицензий никаких не получают.

«Мы бы очень хотели получить лицензию ФСФР, если бы таковые выдавались информационным брокерам, — говорит Гоцев. — Нам было бы намного легче работать с западными участниками, да и в целом лицензирование придает отрасли солидности, повышает капитализацию компании». Однако с такой позицией ПРБТ остается в меньшинстве. «В начале 1990−х годов одна из ведущих брокерских компаний обращалась в Центробанк с предложением о введении лицензирования брокерской деятельности (главным образом, думаю, для того, чтобы ограничить не прекращавшийся тогда приход на этот рынок все новых и новых игроков), — рассказывает Алексей Мамонтов. — Но ЦБ тогда не поддержал этой инициативы, сославшись на то, что, поскольку счета брокерских компаний не задействуются как транзитные при совершении сделок, реального движения денежных средств по ним не происходит и фактически речь идет лишь о торговле ценовой информацией, то и нужды в контроле за такими компаниями и их деятельностью нет. А сейчас, я полагаю, и для самих оставшихся на рынке брокерских контор большого резона во введении процедуры лицензирования нет: конкуренции они уже не боятся».

«Голосовые брокеры не выступают контрагентами, а лишь помогают найти покупателя или продавца, с которым необходимо напрямую провести сделку, а при необходимости обменяться дополнительными подтверждениями, — добавляет директор департамента операций на финансовых рынках Номос-банка Алексей Третьяков. — В регулировании или лицензировании брокеров необходимости нет: брокеры не заменяют ни один вид деятельности лицензированных профучастников рынка ценных бумаг, а только дополняют инфраструктуру рынка, улучшая ликвидность, что особенно важно в сегменте облигаций».

Однако, скорее всего, информационный брокеридж рано или поздно все же попадет в поле зрения властей. 13 февраля 2008 года Государственная дума приняла в первом чтении и отправила на доработку законопроект «О биржах и организованных торгах». Четвертая глава этого закона касалась как раз информационных брокеров: предполагалось, что государство (а именно ФСФР) будет их аккредитовывать и введет требования к размеру их собственного капитала. Конечно, законопроект уже полтора года дорабатывается. Так что с четвертой главой теоретически могло случиться всякое, но, скорее всего, аккредитации голосовым брокерам в скором времени не миновать.

Евгения Обухова, корреспондент «D`»