Предновогодние дни — традиционное время прогнозов, а экономическое поле — едва ли не самое интересное и интригующее в этом смысле. В конце концов, каждого волнует: не потеряет ли он рабочее место, не упадут ли зарплаты и пенсии, не случится ли что-то с банковскими вкладами, не скакнет ли инфляция и не обрушится ли рубль, говорится в опубликованной news.ru статье экономического обозревателя New Times Дмитрия Докучаева.

Все эти прикладные вопросы заставляют людей, даже весьма далеких от финансового мира, интересоваться тем, как исполняется российский бюджет, как чувствует себя еврозона, какие решения приняло ведомство Бена Бернанке. В современном глобальном мире все взаимосвязано, и любой москвич должен быть готов к тому, что, скажем, дефолт в далекой Греции, где он никогда не был, через пару месяцев может аукнуться для него увольнением с работы.

Так что же с макроэкономическими прогнозами на следующий год? За 10 дней до нового года в них уже нет недостатков — любой более-менее крупный аналитический центр выдал свои цифры на рост ВВП и инфляции, дефицит бюджета и курс рубля на 2012-й. Однако в отношении всех этих цифр для России действует один непреложный закон: их положительная или отрицательная динамика практически целиком будет определяться ценой барреля нефти.

О сырьевой зависимости российской экономики вообще и федерального бюджета в частности известно, наверное, даже детям. К сожалению, это не новость, хотя о необходимости снижения этой зависимости и потребности слезть с нефтяной иглы нам рассказывают уже лет 10. Но воз и в 2012 году никуда не сдвинулся с места. Алексей Кудрин в бытность свою министром финансов оценивал зависимость бюджета от сырьевого экспорта в 50%. Другой известный экономист Сергей Алексашенко оперирует еще большими цифрами — до 80%.

Поэтому любые прогнозы для российской экономики на будущий год нет необходимости изучать вплоть до десятых долей процента, они сводятся к простому тезису: если цена барреля будет хотя бы на уровне нынешнего года — то есть, от $100 и выше — все будет нормально. Да, при этом бюджет может оказаться не профицитным, а слегка дефицитным, инфляция может на процент-другой вырасти или сократиться, валютный курс может слегка поколебаться в ту или иную сторону, но по большому счету год мы проживем без каких-то кризисных ударов — так же, как прошел и уходящий год.

А вот если нефть заметно подешевеет — хотя бы до $80 за баррель, не говоря уж о 60 — тут нам всем мало не покажется. И все «родовые» болячки отечественной экономики вылезут наружу: и невысокий экономический рост, и непосильное бремя социальных расходов, и дыра в пенсионном фонде, и постоянная готовность рубля к девальвации. И если для Европы, скажем, пресловутая вторая волна кризиса связана прежде всего с обострением долговых проблем, то для России она накатит вместе с падением нефтяных цен.

Проблема заключается в том, что предсказать, как поведут себя нефтяные цены в обозримом будущем, сегодня не представляется возможным. Это само по себе непростая задача, как показал опыт последних, в том числе кризисных, лет. Но сейчас прогнозы аналитических центров расходятся просто кардинально. Скажем, Международное энергетическое агентство считает нынешний уровень нефтяных цен завышенным и ожидает их падения ниже уровня $100 за баррель.

Такого же мнения придерживаются аналитики Merril Lynch и российского «Альфа-банка», предрекающие уровень в $80-90 за баррель. А вот их коллеги из Citibank и Deutshe Bank куда более оптимистичны: в их раскладах присутствуют цены в $115-125 за баррель. Да что там теоретики из аналитических центров, практики-биржевики тоже придерживаются полярных позиций о будущем барреля. Известно, что в декабре на Нью-Йоркской бирже число сделок, предполагающих через год цену $150 за баррель, увеличилось более чем на 25%. В то же время значительно — на треть — выросло и число сделок, исходящих из $45-60 за баррель.

Конечно, такие разительные расхождения возникли не на пустом месте. Угроза повышения нефтяных цен связана с ростом политической напряженности вокруг Ирана. Лидеры ЕС призывают ввести санкции в отношении этой страны, чтобы принудить власти отказаться от разработки ядерной программы, вплоть до эмбарго на экспорт нефти. Ну а иранские власти в ответ грозят, что если Запад введет эмбарго на импорт иранской нефти, то цена барреля взлетит до $250.

У сторонников понижательного тренда — свои убедительные аргументы: они связаны с замедлением темпов экономического роста в мире. Трудности еврозоны всем известны, американская экономика тоже пробуксовывает, и даже Китай нынче далек от рекордных темпов роста ВВП. Соответственно, спрос со стороны всех этих стран на нефть и прочие сырьевые ресурсы сокращается, а нет спроса — нет высокой цены на товар.

В общем, любителям некогда популярной игры «в бутылочку» впору придумать новую забаву — игру в бочонок нефти, дабы следить с замиранием сердца, куда он покатится. Ну а выигрыш — год без экономических потрясений. Не поцелуй любимой, конечно, но тоже неплохо.