Крутихин: Никто не хотел покупать «Роснефть»
То, что к маркетингу роснефтевских акций подключился сам Владимир Путин, говорит о серьезной обеспокоенности руководства страны отсутствием желающих купить немного «Роснефти»
Стало очевидно, что никто из потенциальных стратегических инвесторов не горит желанием приобрести 19,5% «Роснефти». Более того, даже намек на такое желание (с шаткими ссылками на некие «источники») немедленно провоцирует падение курса акций. Так случилось, например, с «ЛУКойлом», рыночная капитализация которого упала на 130 млрд. рублей, едва в печати появились сведения о том, что приобрести пакет «Роснефти» компанию попросил лично президент России.
Среди других возможных покупателей миноритарного пакета «Роснефти» СМИ называли китайскую Sinopec, казахстанский «Казмунайгаз» и российский «Сургутнефтегаз». В Астане эти домыслы успели опровергнуть, китайцы только пожали плечами, а в Сургуте никак не прореагировали – эта компания, накопившая огромные валютные средства на банковских счетах, по традиции не участвует в сделках такого рода.
Ранее провалились переговоры о продаже этой доли с японцами, китайцами, вьетнамцами, индийцами и другими инвесторами, которые, по мнению московского руководства, могли проявить интерес к вхождению в капитал крупнейшей нефтегазовой компании России. Миноритарный пакет, не дающий никаких управленческих прав, спросом не пользуется – тем более с учетом не вполне коммерческого поведения менеджмента «Роснефти», который то обещает потратить 11 млрд. долларов на нефтепереработку в Индонезии, то покупает сомнительный по рентабельности актив в Индии, то вкладывает миллиарды в практически обанкротившуюся нефтедобычу в Венесуэле.
К маркетингу роснефтевских акций подключился сам Владимир Путин. Дошло до того, что он якобы прибег к методам, которыми прежде прославился глава Следственного комитета, грозивший журналисту пистолетом, вывезя его в лес на служебном автомобиле. По сообщениям СМИ, президент провел беседу с Вагитом Алекперовым в своем лимузине, предложив ему принять участие в проваливающейся приватизации «Роснефти».
Этот нестандартный и даже в чем-то отчаянный поступок может свидетельствовать о многом. Во‑первых, отсутствие покупателей всерьез заботит руководство страны, поскольку Минфин намекает на неминуемые проблемы с исполнением бюджета, если его срочно не пополнить 700 млрд. рублей дохода от продажи пакета акций «Роснефти». О безвыходности положения говорит и тот факт, что просьба была адресована Алекперову, хотя он в одиночку не в состоянии ответить положительно. Для таких решений в «ЛУКойле» есть совет директоров, куда входят независимые представители с хорошей историей работы в западных корпорациях. Они наверняка не захотят подвергать компанию такому риску, тем более что стратегией «ЛУКойла» остается отказ от любых проектов и приобретений, если внутренняя норма рентабельности в них ожидается на уровне менее 16%. Вхождение в капитал «Роснефти» рентабельным никак не назовешь…
Новый раунд поиска стратегических инвесторов для компании Игоря Сечина начался, судя по всему, после того как возникли серьезные сомнения в эффективности предыдущего плана: усилить «Роснефть» за счет приобретения «Башнефти», потом продать 19,5%, принадлежащих государственной «прокладке» – «Роснефтегазу», самой «Роснефти», а уже потом искать новых покупателей на те же акции.
От такой заковыристой «приватизации» российский бюджет ничего не получит. Приобретая свои акции, «Роснефть» сократит причитающиеся с нее налоги и дивиденды, то есть попросту переложит деньги из одного государственного кармана в другой, как это уже произошло с покупкой контрольного пакета «Башнефти». Кроме того, самоприобретение переведет 19,5% акций в разряд казначейских и сделает их неголосующими. А это, в свою очередь, повысит статус главного зарубежного акционера «Роснефти» – англо-американской корпорации ВР, владеющей почти 20%, до такого уровня, когда эта корпорация получит право вето на стратегические решения Игоря Сечина… А это ему явно не понравится.
Остается одно – спешно уговаривать компании, которые в силу финансового положения теоретически могут купить часть «Роснефти», и, скорее всего, обещать им какие-нибудь материальные или политические блага, чтобы те согласились принять участие в «приватизации» и спасении федерального бюджета Российской Федерации.
