Нелегкие времена настали для главной государствообразующей субстанции Казахстана — нефти. Цены падают, Кашаган отложен, бюрократических надстроек над производящими мощностями возведено сверх всякой меры, нормального контроля за доходами и расходами «КазМунайГаза» нет, контракты с ТНК не пересмотрены. А ведь размер «линии жизни», которую создают для республики углеводороды, пока никто перебить не в состоянии.

Нефтяной сектор и в наступившем году остается системообразующим элементом казахстанской экономики. Чего стоят заявления правительства, что если баррель не упадет в цене ниже $25, то и по всем социальным обязательствам бюджет ответит. На главном нефтяном бизнес-событии ушедшего года, которым является выставка KIOGE, хоть и присутствовали сотни компаний из десятков стран, но прошло мероприятие вяло. Запад хочет альтернативных трубопроводов, Астана хочет увеличения доходов. У обоих все остается на уровне «хотелок».

Все годы независимости Казахстан увеличивает поставки нефти на мировой рынок. Прибавление нефтяного веса Астаны значительно повысило ее международный рейтинг и внимание к ней со стороны различных игроков. В то время как большинство новых независимых государств, образовавшихся на территории бывшего Советского Союза эксперты относят к недееспособным, Казахстан демонстрирует свою состоятельность. Золотовалютные резервы страны, которыми она пока еще располагает, обязаны своим происхождением в первую очередь «черному золоту».

Нефть, будучи высоколиквидным ресурсом, востребованным мировым рынком всегда, обеспечивала Казахстану практически любой импорт. За платежеспособный спрос страны борются самые разнообразные производители — от одежды и легковых автомобилей до стройматериалов и оборудования связи. Сама по себе нефть способна стимулировать целый ряд отраслей: нефтепереработка, нефтехимия, металлургия, машиностроение. Правда, здесь пока особыми успехами похвалиться нельзя.

Сокращение притока нефтедолларов подразумевает соответствующее уменьшение импорта. Казахстан уже вряд ли когда-нибудь сможет закупать по 400 тыс. автомобилей в год. Республика только-только перестала быть «терра инкогнита» для международного бизнеса со всеми вытекающими из этого последствиями, как ее рейтинги резко обвалились. Мало что получив от высоких цен на нефть, теперь Казахстан пожинает негативные плоды из понижения. Программа освоения казахстанского сектора Каспийского моря чуть не выродилась в проекты а-ля Нью-Васюки.

Широкий спектр нефтяных партнеров Казахстана открывает новые формы международного сотрудничества. В первую очередь это возможности сделок по обмену и замещению нефти. Год от года увеличиваются объемы поставок нефти из Казахстана в Иран. Южный нефтяной гигант использует казахстанские углеводороды для потребления в своих северных провинциях, а партнерам РК нефть отгружается с терминалов Персидского залива. Похожая схема будет очень удобной для казахстано-российских отношений в плане обеспечения поставок на Дальнем Востоке.

Нефть остается товаром, на который очень трудно спрогнозировать цену. В результате возникают просто дикие перепады доходов. В свете последнего спада инвесторы утратили интерес к месторождениям с трудной и дорогой нефтью.

Львиная доля современной и перспективной нефтедобычи РК связана главным образом с тремя месторождениями: Тенгиз, Карачаганак и Кашаган. Руководство компании Тенгизшевройл (ТШО) подтвердило свои планы дальнейшего расширения. Проекты строительства завода второго поколения и обратной закачки газа к 2012 году должны увеличить производство нефти до 1 млн. баррелей в сутки (современный уровень — 290 тыс. баррелей). Для сравнения, проектная мощность нефтепровода КТК — 560 тыс. баррелей в сутки.

Этот год отмечен большими подвижками в газовой области. Благодаря новым технологиям и производственным проектам, осуществляемым нефтяными гигантами, значительно увеличились объемы утилизации попутного газа. Как результат, растут экспортные поставки «голубого топлива» в сухом и сжиженном виде.

Кашаган представляет собой крупнейшее из разведанных месторождений на шельфе Каспия в казахстанском секторе водоема. В свое время между правительством РК и Agip KCO, разрабатывающим кашаганский проект, прошли достаточно бурные и напряженные переговоры. Казахстанская сторона настаивала на практической реализации проекта в 2005 году, в то время как инвесторы просили отсрочку до 2007 года. Вроде бы сошлись на компромиссе: большая нефть с Кашагана пойдет в 2006 году, но разработчики проекта существенно увеличивают капиталовложения. Следующей датой после серии переговоров был 2009 год. Но время шло, большой нефти все нет и теперь стоит вопрос а есть ли в ней смысл. Он сейчас только в том, чтобы за счет увеличения объемов продаж компенсировать падение цены на единицу добычи.

Важной остается проблема экспортных поставок нефти. Астане уже есть из чего выбирать: КТК, Атырау-Самара, Баку-Джейхан, Атасу-Алашанькоу. Продолжающее исповедовать многовекторность, руководство РК готово развивать экспорт по всем направлениям «розы ветров». Потенциальные ресурсные возможности для этого в общем имеются, но не всегда благоприятно складываются геополитические обстоятельства. Теперь еще и экономический кризис ставит под вопрос идеи вроде газопровода Набукко.

Недавняя напряженность между правительством РК и стратегическими инвесторами на Тенгизе и Кашагане заметно насторожила зарубежных предпринимателей. Инвесторы по своей природе очень чувствительны к неблагоприятным сигналам и хотят гарантий и предсказуемости для своих капиталов. Западные предприниматели очень трепетно относятся к публичным высказываниям политиков, поэтому они постоянно апеллировали к заявлениям Нурсултана Назарбаева. Президент же утверждал, что «контракты не будут пересматриваться» и «баланс интересов будет соблюдаться». Но тогда встает вопрос: где еще взять деньги для бюджета? В Астане так долго и упорно уповали на нефть, что все остальные варианты зарабатывания денег оказались вне поля государственного внимания, — пишет www.contur.kz.