Иран демонстрирует уникальный пример выживания страны с населением 78 млн человек, находящейся под действием тех или иных санкций со времен Исламской революции 1979 г., пережившей кровавую войну и военное противостояние с союзниками США на Ближнем Востоке.

Все, что происходило с Ираном в последние годы, отнюдь не является примером для России в ее собственном противостоянии с Западом, но позволяет сделать определенные выводы, чтобы не повторять ошибок и не недооценивать влияния санкций, а также учитывать положительный опыт Ирана в перестройке экономики в условиях внешних ограничений.

Запрет сначала для граждан и компаний США, а потом и третьих стран на ведение бизнеса с Ираном, в том числе в нефтегазовой сфере, затем на кредитование, а потом и полная блокировка финансовых операций с отключением от системы SWIFT, запрет на торговые операции, поставку лекарств, оборудования и запчастей, нефтяное эмбарго – в таких условиях вынуждена была существовать иранская экономика. Дорогостоящая ирано-иракская война и многолетние военные угрозы также отвлекали ресурсы и ограничивали капитальные вложения, а длительная блокировка инвестиций в нефтегазовую отрасль привела к технологическому отставанию: средний коэффициент извлечения нефти на месторождениях Ирана один из самых низких в мире. Санкции очень серьезно ограничивали развитие всей экономики, включая машиностроение, судоходство, текстильную промышленность, фармацевтику, и стали причиной высокой инфляции и безработицы.

Отсюда вывод первый: влияние санкций на экономику и их длительность нельзя недооценивать.

Следует обратить внимание на то, как Ирану удалось выжить в условиях эмбарго и санкций, перестроить экономику и сделать так, что благосостояние страны сейчас основывается на переработке нефти и производстве товарной продукции, а не на экспорте сырья. Собственно нефтяная отрасль, бывшая при шахе основой экономики, составляет лишь 15% ВВП, несмотря на гигантские месторождения.

В ответ на усиливавшиеся год от года санкции верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи объявил «экономический джихад». Основные его положения, опубликованные в СМИ, звучат очень современно и актуально: преумножение ВВП научными средствами; разработка инновационных технологий для уменьшения зависимости от сырьевого сектора; инфраструктурное развитие за счет трудолюбия народа и природных богатств.

Страна начала одновременно ускоренно развивать внутреннее производство, чтобы заместить недоступный импорт, и снижать зависимость от экспорта сырой нефти за счет активного увеличения переработки нефти и газа, а также развития нефтехимии. Нефтехимическая промышленность, производящая полиэтилен, пластмассы, метанол, пропан и многое другое, к началу 2015 г. составляла 45% от всего иранского промпроизводства, и на ее долю приходится 36% общего ненефтяного экспорта. Ожидается, что к 2020 г. Иран займет 41% нефтехимического рынка всей Западной Азии (Ближний и Средний Восток).

Выполнение задач, поставленных духовным лидером, тщательно контролируется государством, а казни коррупционеров проходят публично.

Вывод второй: нельзя терять веру в собственный потенциал, а нужно прилагать серьезные усилия к его развитию.

США и их союзникам не удалось изолировать Иран от внешнего мира. Достаточно большое количество не присоединившихся к санкциям государств, в том числе Китай, Индия, Россия, Южная Корея и Турция, заняли место Евросюза и США во внешней торговле Ирана. По итогам 2014 г. на долю Азии приходилось 92% иранского ненефтяного экспорта. Иран совершил настоящий разворот на Восток, и Пекин принял Тегеран в радушные объятья.

Данных по экспорту нефти в открытых источниках нет, но, по некоторым оценкам, Ирану после введения эмбарго удалось продать нефти на $75 млрд. Поскольку иранские счета в долларах и евро в иностранных банках были заблокированы, основная часть внешнеторговых расчетов проходит в валютах стран, сотрудничающих с Ираном, с Индией и Турцией налажен оборот золота, а в торговле с Китаем кроме платежей в юанях часто используется товарный бартер.

Ряд соседних арабских стран и Турция взяли на себя роль посредников во внешней торговле, и даже европейские концерны продолжают работать с Ираном через компании из этих стран-посредников. Объединенные Арабские Эмираты стали главным транзитером иностранного импорта в Иран. На долю ОАЭ приходится почти четверть импортных потоков, торговля через порт Дубай превышает прямые поставки из Китая и Индии.

Вывод третий: нужно искать партнеров и расширять сотрудничество.

Лишь 20% территории Ирана (в основном в прикаспийских районах и на северо-западе) пригодно для земледелия. И когда из-за санкций встал вопрос о срочном замещении импортного продовольствия, иранская система госуправления и стимулирования сельхозпроизводителей показала очень высокую эффективность. Полная компенсация стоимости семян для фермеров, госзакупки продовольствия без посредников, программы ирригации и ввод новых пахотных земель позволили в короткие сроки добиться продовольственной независимости.

Экономический дирижизм Тегерана, выразившийся в планировании производств, тотальном контроле, организации ценовой политики, распределении сырья и оборудования предприятиям, также принес плоды. Вслед за сельским хозяйством импортозамещение началось в машиностроении, в том числе автомобильном. Иранский концерн Khodro, выпускающий в год более 1 млн легковых автомобилей, грузовиков и автобусов, вышел по объемам на первое место в Западной Азии и имеет сборочные производства в Азербайджане и Белоруссии.

Резко усилился военно-промышленный комплекс, средства на перевооружение армии страна не жалела, и в итоге Иран получил собственные современные системы вооружения, ненамного отстающие от предлагающихся к покупке западных аналогов. Успехи ракетно-космической индустрии в создании ракетоносителей и выведении на орбиту собственных спутников – это также заслуга иранских инженеров и ученых из научных центров в Тегеране и Исфахане. Не так много стран на Земле имеют собственное космическое агентство.

Руководство страны рассматривает прорыв в космос не только как заявку на лидерство в исламском мире, но и как стимул для развития современного образования и совершенствования науки, техники и технологий.

И даже развитие иранского атомного проекта, вокруг которого настолько много геополитики, что периодически доходит до военных угроз, – это тоже своеобразный вклад в модернизацию промышленности и энергетики, пусть и по советскому образцу.

Вывод четвертый: чтобы противостоять внешнему давлению и санкциям, нужно перерабатывать сырье у себя, создавая внутренний продукт, развивать производственные мощности и стимулировать научно-технические исследования.

Санкции с Ирана в ближайшие месяцы могут быть сняты, порядка $150 млрд на банковских счетах будут разблокированы. Страну ждет настоящий инвестиционной бум не только в нефтегазовом секторе, но во всех сферах экономики, включая машиностроение, стройиндустрию, ритейл, информационные технологии и текстильную промышленность. Делегации европейских государств, представители крупнейших мировых концернов устремились в Тегеран обсуждать перспективы будущего сотрудничества.

Старым партнерам Ирана: России, Индии и Китаю – придется всерьез конкурировать с западным бизнесом. А вот соперничать с глобальными инвесторами на иранском фондовом рынке и в банковской сфере у нас вряд ли получится. Финансовый мир с нетерпением ждет, когда появится возможность входа на фондовый рынок и в банковскую сферу Ирана, и прогнозирует настолько значительный приток портфельных инвестиций, что иранский фондовый рынок может быть мировым чемпионом по темпам роста среди всех развивающихся стран на протяжении нескольких лет.

Вывод пятый: санкции – это не навсегда; находясь в противоборстве, надо не сжигать мосты, а планомерно создавать базу для развития и будущего сотрудничества.

Александр Лосев, генеральный директор «Спутник — управление капиталом».

vedomosti.ru