Для Британии перспективы поставок нефти, небольшую часть которых составляет и «Сахалин-2» — это вопрос экономического выживания
В чем заключаются сложнейшие проблемы нашего мира? Если мы поставим на первое место глобальное потепление — то увидим, что в очень большой степени оно продолжается благодаря неутолимой, судя по всему, страсти человечества тратить больше и больше энергии, сжигая углеродное топливо, и в первую очередь углеводороды — нефть и газ. Если на второе место поставим угрозу войны на Ближнем Востоке или непосредственно развязывание таковой — то там, конечно, играют роль и религиозные, и этнические факторы, но есть и экономические, а экономический фактор Ближнего Востока — это опять же нефть. Об этом пишет бывший главный редактор Times Уильям Реес Могг в статье «Нефть и глобализация», опубликованной арабской Khaleej Times.
И третий вопрос — это сама глобализация, меняющая сущность всех основных взаимоотношений в мировой экономике. Глобализация обусловлена наличием новых электронных средств коммуникации, в том числе компьютеров и Интернета. Энергия, приводящая в действие всю эту глобальную систему — это снова по большей части нефть.
В транспортном отношении мы также все еще живем в углеводородной эре. Нефть стала общемировым сырьем, которое добывается, перерабатывается и распределяется глобальными компаниями, своими действиями зачастую больше напоминающими целые государства, чем частные предприятия.
При этом знания — хотя бы самые поверхностные — о том, как устроен этот таинственный мир нефти, от которого, между прочим, зависит наше будущее, сконцентрированы в головах весьма узкого круга людей. Ну сколько из тех, кто прочтет эту статью, хотя бы раз слышали имя генерального директора Royal Dutch Shell Йоруна ван дер Веера? Может, и слышали, но подумали, что это какой-нибудь рембрандтовский портрет. По практическому влиянию на нашу жизнь решений, принимаемых ван дер Веером, этот человек в тысячу раз превосходит Мадонну, однако на тысячу таких, кто знает ее в лицо, приходится лишь один, кто знает его.
Ван дер Веер только что вернулся из поездки в Россию, где ему пришлось вести переговоры с российским правительством по проекту «Сахалин-2».
За последние десять лет баланс власти между Европейским Союзом сместился практически полностью, и все благодаря одному простому факту: у России есть и нефть, и газ, а у Европы — ни того, ни другого. И именно поэтому исход каждого этапа нефтяных переговоров между Россией и ЕС критически важен для будущего Европы.
Россия — поставщик, Европа — потребитель. Поезжайте в Стамбул и взгляните сами на огромную очередь из танкеров, вывозящих на Запад российскую нефть через Босфор. Кроме танкеров есть еще нефтепроводы. Одни уже построены и работают, другие строятся, третьи только планируется проложить. Энергетическое будущее Европы зависит от России, и русские знают, что сейчас их позиция очень сильна. Они уже используют свою силу, оказывая давление на Грузию и Украину.
Проект «Сахалин-2» — это не более чем часть, хотя и важная часть, энергетических взаимоотношений России и ЕС. Тем не менее, она достаточно показательна в том смысле, каковы эти взаимоотношения вообще. Остров Сахалин в западной части Тихого океана Советский Союз отобрал у Японии в 1945 г. Тогда о разработке шельфовых нефтяных запасов никто не думал, однако с 1991 года, когда Советский Союз распался, освоение огромных нефтегазовых ресурсов острова началось.
«Сахалин-2» — самый последний проект по освоению островных месторождений. В нем 55% принадлежит Royal Dutch Shell, обещавшей начать товарные поставки сжиженного природного газа в 2008 г. Общая сумма инвестиций должна составить 12 миллиардов фунтов (22,5 миллиарда долларов), а это много, даже по меркам Shell. В принципе существо протекающих сегодня переговоров сводится к тому, какая доля прибыли от «Сахалина-2» достанется России, но в нем козырной картой стали обвинения компании в нанесении острову экологического ущерба.
Дмитрий Беланович, глава местного отделения российского агентства по экологическому надзору, утверждает, что сумма нанесенного природе — прежде всего лесам — ущерба составляет 56 миллионов фунтов (100 миллионов долларов). На основании этих утверждений министр природных ресурсов России Юрий Трутнев обвинил Royal Dutch Shell в нарушении по крайней мере пяти экологических законов, наказуемых уголовно. По одной из статей максимальное наказание составляет семь лет в российской тюрьме. Кроме того, власти могут отозвать лицензию на водопользование, без которой разработку проекта продолжать невозможно.
Из России ван дер Веер вернулся в оптимистическом настроении. Прекрасные результаты компании за последний квартал его также наверняка приободрили — за июль, август и сентябрь прибыль Shell до налогообложения составила 6 миллиардов фунтов (10,8 миллиарда долларов). Однако переговоры еще далеко не окончены.
— Мы надеемся, что все возникшие вопросы и недоразумения удастся урегулировать путем переговоров. Я вижу, что есть вопросы в экологической и в экономической сферах. И по обеим этим направлениям я вижу пути продвижения, — это было все, что он мог сказать.
Капитаны мирового нефтяного бизнеса хорошо усвоили язык дипломатов. Все серьезные нефтяные проекты — это серьезные инвестиции (все-таки 12 миллиардов фунтов — это огромная цифра). Почти все эти проекты требуют вступать с кем-либо в партнерские отношения. В процессе любого такого проекта возникают экологические проблемы. Каждый раз все их участники садятся и скрупулезно подсчитывают будущие выгоды, хотя те основаны на таком крайне нестабильном факторе, как цены на нефть. В каждом случае приходится договариваться с государством.
С точки зрения России, сторонам действительно есть о чем поговорить. Затраты по «Сахалину-2» составили больше первоначально заявленной суммы, что весьма вероятно, когда речь идет о таком крупном и трудном проекте, как тот, о котором идет речь. В контракте сказано, что, прежде чем начать серьезно делиться с Россией прибылями от проекта, Royal Dutch Shell должна полностью окупить затраты, то есть с повышением затрат откладывается период, с которого Россия начинает получать деньги. Русские хотят пересмотреть условия, которые считают несправедливыми. Это нормально, у деловых людей именно так все и делается.
Однако здесь мы возвращаемся к большой проблеме Европы. Да, у России есть повод собрать участников за столом переговоров, но при этом возникает такое впечатление, что сейчас, когда в проект вложено уже столько средств, российское правительство, прикрываясь экологическим законодательством, пытается искусственно усилить свои позиции. Да, с российскими олигархами разговор идет именно в такой тональности, однако они, когда государство находилось в нижней точке силы, открыто обманывали его. Применять подобный подход к Royal Dutch Shell, которая выполняет то, что обещала, и подходит к вопросу о российской доле разумно, просто нельзя.
Такие же вопросы относительно нефтяных переговоров с Россией возникают у европейцев и в других случаях. Особенно серьезно они были подняты по поводу трубопровода, о прокладке которого по дну Балтийского моря президент России Владимир Путин договорился с канцлером Германии Герхардом Шредером и который проходит прямиком из России в Германию в обход Польши. Поляки понимают, и это вполне объяснимо, что это ослабляет их позиции, в то время как позиции России и Германии усиливаются. А к любым соглашениям, заключаемым между Россией и Германией за их счет, жители Польши относятся исторически настороженно.
«Сахалин-2» — лишь один из примеров, и не самый крупный, того, как жестоко идет в современном мире борьба за нефть. Россия, имея сильные козыри на руках, возможно, перегибает палку — уж так Путину хочется восстановить сверхдержавный статус России. Для кого-то, может быть, это лишь ход пешкой на гигантской шахматной доске нефтяного мира. Но для Британии перспективы поставок нефти, небольшую часть которых составляет и «Сахалин-2» — это вопрос экономического выживания.
