На Ближнем и Среднем Востоке есть все. Есть богатейшие запасы дешевой по себестоимости нефти, есть постоянно блуждающая по региону искра большой или локальной войны, сейчас полыхнувшая в Йемене, есть переговоры, открывающие выход Ирана из-под режима санкций США и ЕС. Какова c экономической точки зрения главная результирующая всего этого, если ее выразить в будущей цене барреля нефти?

В поисках нового баланса

Что нефтяной рынок непредсказуем, давно известно. В Москве это любят повторять. Правда, в Эр-Рияде с этим явно не согласны. Там умеют и обваливать нефтяную конъюнктуру, как это было в конце 2014 года, когда крупнейший экспортер нефти отстаивал свою рыночную нишу от посягательств новых нефтяных производителей, прежде всего американских «сланцевых революционеров», и разворачивать цены вверх.

Крупнейшая нефтедобывающая компания мира — саудовская государственная Saudi Aramco — меняет свои ценники достаточно часто. Так, на март она предоставила скидку для азиатских покупателей — прежде всего Японии, Китая и Кореи — на 90 центов с барреля. А вот для США тогда, напротив, нефть подорожала на 15 центов. Сейчас же анонсированные на май поставки в Восточную Азию, а это примерно 60% общего сбыта саудовской нефти, будут дороже на 30 центов.

Правда, все эти ценовые манипуляции не означают, что саудовцы полностью контролируют рынок. Как заявил партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин: «Все зависит от конъюнктуры: если компания чувствует, что не потеряет свои рыночные ниши, что покупатели готовы платить, цены повышаются. Это очень и очень косвенный индикатор того, что происходит на рынке в плане спроса-предложения».

А тут еще война в Йемене и готовящееся возвращение на рынок иранской нефти, да и тот факт, что нефтяные фьючерсы — уже не только инструменты товарного рынка, они фактически используются и на валютном рынке. Как отреагируют цены на нефть?

Любое обострение обстановки в арабском мире, тем более применение вооруженной силы, как это сделала Саудовская Аравия против Йемена, толкают цену нефти вверх. На другой чаше весов — перспективы возвращения иранской нефти и возможное подорожание доллара, что станет следствием ожиданий роста ставки Федрезерва, которые, правда, несколько охладили протоколы мартовского заседания Комитета по открытым рынкам, страховка в этом случае — дешевеющая нефть.

Каким же будет баланс?

Что может Иран?

Стратегически определяющий фактор — Иран.

Нефтяное эмбарго на поставки из этой страны в нынешнем виде сложилось в 2012 году — ЕС ввел запрет на импорт иранской нефти, США (которые запретили своим компаниям покупать иранскую нефть еще в конце 1980-х) ввели вторичные санкции — направленные на перекрытие закупок иранской нефти третьими странами.

В итоге экспорт нефти из Ирана упал более чем вдвое — с 2,5 млн баррелей в сутки в 2011 году до 1,1 млн баррелей в сутки в 2013 году (первый полный год после введения эмбарго). Иран опустился со второго места в списке крупнейших производителей нефти среди членов ОПЕК на пятое (после Саудовской Аравии, Ирака, ОАЭ и Кувейта). До середины 2012 года, когда было установлено эмбарго, Исламская Республика поставляла нефть в 21 страну. После ослабления санкций в ноябре 2013 года возможность закупать иранскую нефть получили шесть стран — Китай, Индия, Япония, Южная Корея, Турция и Тайвань. Санкции США не распространяются на поставки иранского конденсата, использующегося в качестве сырья для производства бензина и продуктов нефтехимии, если у покупателей отсутствуют альтернативные источники поставок этого вида углеводородов. В январе–мае 2014 года экспорт нефти с конденсатом из Ирана увеличился на 300 тыс. баррелей в сутки, до 1,4 млн баррелей в сутки в годовом выражении (данные IEA). Почти весь прирост пришелся на поставки в Китай и Индию. Если же говорить об экспорте исключительно сырой нефти, Bloomberg приводит подсчеты, по которым в декабре 2014 года и январе 2015 года ее поставки из Ирана составляли стабильно 1,33 млн баррелей в день.

В начале апреля между шестеркой международных посредников и Ираном были достигнуты предварительные договоренности, открывающие возможность для снятия санкций с Исламской Республики и доступа иранской нефти на глобальный рынок. После известий о достижении договоренности цена марки Brent рухнула более чем на 5%. Но это была спекулятивная реакция, цены быстро вернулись на исходные позиции.

В середине марта министр нефти Ирана Биджан Намдар Зангане заявлял, что его страна в состоянии нарастить экспорт нефти на 1 млн баррелей в сутки в течение нескольких месяцев после снятия эмбарго.

Миллион — это не просто впечатляющая цифра. Есть оценки, что Саудовская Аравия примерно на тот же объем увеличила поставки, сбив цены в ходе борьбы с американскими сланцевиками. Это именно та величина, которая может существенно повлиять на цены, то есть резко опустить их.

Выдвигается и такая версия: чтобы сдержать падение цен при выходе Ирана на нефтяной рынок, ОПЕК может снизить квоты. Но она встречает серьезные возражения. Суть в том, что ключевые игроки в ОПЕК это 4 государства: Саудовская Аравия, Кувейт, Катар и Эмираты, которые вместе экспортируют больше половины всей нефти картеля. Солирует в квартете Эр-Рияд. Но именно эти страны имеют давние политические и религиозные разногласия с Ираном, и они вряд ли пойдут ему навстречу, обеспечивая рост доходов Тегерана снижением своих собственных поступлений. ОПЕК — это все что угодно, но только не команда единомышленников.

Время — деньги

Что иранский выход на нефтяную сцену опустит цены, понятно; как это будет происходить, каких глубин достигнут цены, зависит от скорости возвращения Ирана.

Здесь оценки расходятся. Пока превалирует сдержанный подход, отталкивающийся от того, что «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается».

Во-первых, до полного снятия эмбарго необходим еще целый ряд процедур, включая заключение МАГАТЭ, подтверждающее, что иранская ядерная программа не имеет военной направленности.

Во-вторых, существенно увеличить объемы поставок нефти — это не просто повернуть кран. Нужно привлечение компаний, проведение конкурсов.

В-третьих, в резком наращивании поставок не заинтересован и сам Иран. Зачем же продавать нефть по резко падающей цене?

Директор Центра изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН Вячеслав Кулагин дал следующую оценку: «Допустим, Иран объявляет тендеры на новые проекты. Год пройдет на оформление документации и тендеров. Со времени снятия санкций проекты начнут реализовываться через полтора года. Чтобы выйти на нормальную добычу, нужно еще время. По-хорошему условно где-то к 2020 году серьезные объемы иранской нефти могут появиться на рынке». Примерно такая же история была и с Ираком, добавляет Кулагин: после окончания войны до восстановления прежних уровней добычи прошло около 7 лет.

Стоит добавить, что среди нефтяных компаний, занявших позицию низкого старта в ожидании открытия новых возможностей добычи нефти в Иране, есть и российские. Представитель ЛУКОЙЛа сказал, что компания сохраняет интерес к иранскому проекту «Анаран», замороженному после введения санкций. По-видимому, первым этапом сотрудничества с Ираном в случае отмены ограничительных мер станет взаимодействие по геологоразведочным проектам.

«Зарубежнефть» также заинтересована в продолжении сотрудничества с иранскими компаниями Перспектива возобновления участия в прежних проектах будет зависеть от тех новых условий, которые предложат партнеры. «Зарубежнефть» и иранская национальная нефтяная компания NIOC в 2013 году подписали меморандум о взаимодействии и оказании друг другу помощи при разработке месторождений.

Если Иран станет открыт для инвестиций и улучшит условия для ведения бизнеса иностранными компаниями, то добычу нефти в стране ожидает бурный рост, отмечает Леонардо Могери, научный сотрудник Гарвардского института государственного управления. Чтобы страна смогла нарастить добычу на 1 млн баррелей в сутки, потребуются пять лет и $50 млрд инвестиций.

Есть и более сдержанные оценки. В четвертом квартале 2015 года Иран увеличит добычу нефти до 3,1 млн баррелей в сутки против 2,8 млн баррелей в сутки, которые добываются в стране в настоящее время. Такой прогноз содержится в аналитическом докладе банка JP Morgan. Авторы доклада ожидают, что в 2016 году добыча нефти в Иране будет находиться на уровне 3,2 млн баррелей в сутки.

Однако есть и не столь убаюкивающие прогнозы. Директор по исследованиям VYGON Consulting Виталий Ермаков предупреждает: «Возможный выход Ирана на международный рынок с дополнительными объемами в 1–1,5 млн баррелей в день действительно может сдвинуть всю кривую предложения, добавив огромный новый сегмент очень низкой по себестоимости нефти. Это, несомненно, продлит период действия низких нефтяных цен». Параллельно «может ускориться процесс отсечения высокозатратных проектов на глубоководном шельфе и в Арктике». Следует добавить и сланцевые проекты.

Сергей Хестанов, доцент кафедры финансовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС при Президенте РФ, нарисовал более объемную обобщающую картину: у Ирана «накоплены приличные запасы топлива — от 50 до 80 млн баррелей. Для сравнения: дневная норма потребления во всем мире — это 90–94 миллиона. В любом случае оперативно повысить поставки до миллиона баррелей в сутки Иран сможет довольно легко, это сравнимо примерно с половиной объема нефти, которую дала рынку «сланцевая революция».

Таким образом, возможно два сценария. Первый — пессимистичный. Совпадение иранского нефтяного наступления и серьезного падения темпов роста производства в Китае (крупнейшем импортере черного золота) может дать краткосрочное падение цен до 20 долларов за баррель. Для рубля, который все еще сильно зависит от котировок, это означает такой же краткий отскок к курсу в 120 рублей за доллар, полагает Сергей Хестанов. Впрочем, подобный экстремальный сценарий, по его мнению, маловероятен. Второй сценарий подразумевает плавный выход Ирана на рынок. В этом, гораздо более вероятном сценарии цены на нефть останутся примерно на текущих уровнях в 50 долларов за баррель и выше.

Вице-премьер Аркадий Дворкович не меняет именно эту цифру в прогнозе, на который пока опирается правительство, утверждая, что в ней уже учтен иранский фактор. Хотелось бы, чтобы так и было. Вот только российские прогнозы сбываются, как правило, лишь в том, что их сценарии так и остаются не востребованными режиссером, то есть реальностью. Точно можно сказать только одно: ждать роста нефтяных цен не в сиюминутных рыночных колебаниях, а как уверенного тренда не приходится. Со всеми сопутствующими факторами для рубля, российских цен, бюджета и ВВП.

mk.ru.