На следующий день после победы Дональда Трампа на президентских выборах американское информационное агентство S&P Global Platts опубликовало интервью с ведущим советником Трампа по энергетической политике (a top Trump energy advisor), конгрессменом от штата Северная Дакота, Кевином Крамером. Уже заголовок этой публикации («Советник Трампа видит конец ограничений для федеральных производителей нефти и газа») вызвал оживленную реакцию российского экспертного сообщества.

Интервью посвящено последствиям победы Трампа для американских производителей нефти и газа, энергетических рынков и незавершенных трубопроводных проектов. Крамер также призвал федеральные власти провести расследование возможного манипулирования нефтяными ценами со стороны ОПЕК и сказал, что намерен внести в Конгресс соответствующий законопроект.

Крамер, представляющий один из ведущих нефтеносных штатов Америки, сказал, что победа Трампа пробудила огромный оптимизм (tremendous renewed optimism) у американских производителей нефти и газа, пояснив, что имеет в виду снятие ограничений, например, на фрекинг (гидроразрыв пласта) и выбросы метана. Американские производители также ожидают, что их избавят от чрезмерного регулирования добычи. Крамер полагает, что такие меры «не слишком повлияют на мировые цены на нефть, но зато уменьшат затраты на ведение бизнеса».

Справка:
В Северной Дакоте в 1951 году были открыты крупные месторождения нефти (в том числе, сланцевой — Баккеновская формация), кроме того, этот штат занимает первое место в США по запасам бурого угля, есть также природный газ и уран. На территории штата расположена значительная часть разработок месторождения Баккен нетрадиционной нефти (легкая нефть низкопроницаемых коллекторов). Начиная с 2000—2005 оно активно разрабатывается, в основном с применением наклонно-горизонтального бурения и многостадийного фрекинга (гидроразрыва пласта). К 2014 году добыча нефти выросла до 0,7-0,8 млн баррелей в день, ежегодно строится около 2 тысяч новых скважин. Нефтяная индустрия создала множество рабочих мест в конце 2000-х — начале 2010-х (North Dakota oil boom).

На вопрос о планах Трампа в отношении ОПЕК, Крамер ответил, что концепция энергетической политики Дональда Трампа вполне вписывается в слоган «America first», то есть интересы Америки приоритетны, но если Трамп в данном случае говорит о независимости от импорта, то Крамер акцентирует внимание на энергетической безопасности.

На ключевой вопрос интервью — «Введет ли Трамп ограничения на импорт нефти?» (Would Trump try to put import restrictions in place?) — Крамер ответил не слишком категорично: «Я не хочу сказать «нет», потому что не знаю доподлинно, но я предполагаю, что это возможно (so I suppose it’s possible). Это не то, что я бы посоветовал. Я больше заинтересован в тщательном наблюдении и контроле за возможной недобросовестной торговой практики (unfair trading practices) со стороны ОПЕК и выбору каких-то ответных упреждающих действий».

Дождавшись откровенно «наводящего» вопроса («Что должен сделать Белый Дом для прочного закрепления американских производителей на мировых рынках?»), Крамер поделился чаяниями своих избирателей из Северной Дакоты (которые проголосовали, кстати, за Трампа). По его мнению, правительство должно дать отечественным производителям «больше возможностей», чтобы снизить стоимость нефтедобычи путем отмены ряда ограничений, что позволит постепенно увеличить объем производства.

Ответы Крамера, который, как уже было сказано, является основным советником Трампа по энергетической политике, нужно признать, довольно уклончивы и осторожны.

Он настойчиво предлагает противодействовать ценовым манипуляциям ОПЕК, но лишь после тщательно расследования возможной недобросовестной торговой практики ОПЕК, причем по мандату Конгресса.

Он лоббирует интересы американских производителей нефти и газа, призывает к снятию законодательных ограничений, препятствующих расширению добычи углеводородов в США, но оговаривает, что все это не должно сильно повлиять на мировые цены.

Крамера спрашивали и о проблемах с трубопроводом «Dakota Access», против строительства которого протестуют индейцы сиу и активисты международного экологического движения.

Справка:
Нефтепровод «Дакота Эксес» (DAPL) — это проект стоимостью 3,8 миллиарда долларов. По этому нефтепроводу сырая нефть будет транспортироваться из нефтяного месторождения Баккен в Северной Дакоте на нефтеперерабатывающий завод в Патоке, штат Иллинойс, около Чикаго.

Длина нефтепровода составляет 1172 мили, труба, примерно 30 дюймов в диаметре, способна пропускать 470000 баррелей нефти в день. Проект принадлежит компании «Энерджи Трансфер Партнерс» (Energy Transfer Partners), также в нем участвует ряд других компаний, его финансируют 17 крупных банков, включая «Сити Банк».

К племени сиу присоединились представители около 100 других индейских племен со всей Америки, которые съехались в Стэндинг-Рок. Сегодня число протестующих в лагере в Кэннон-Бол составляет несколько тысяч человек. Они пытаются заблокировать строительство.

Активисты называют себя «защитниками воды».

Крамер без тени сомнения ответил, что маршрут трубопровода не будет изменен, и соответствующие решения по этому поводу будут утверждены даже до инаугурации Трампа Бараком Обамой. Иной ответ был бы черной неблагодарностью по отношению к нефтяникам Северной Дакоты, отдавшим свои голоса за его шефа.

Столь же оптимистично он высказался и по поводу судьбы трубопровода Keystone XL. Как известно, это четвертый этап масштабного проекта по сооружению сети нефтепроводов в Канаде и США. Они соединяют нефтеносные пески Атабаски (Альберта, Канада) с нефтеперерабатывающие заводами в США в Стил-Сити (Небраска), Вуд-Ривер и Патока (Иллинойс, а также нефтяной шельф побережья Мексиканского залива с нефтепереработкой Техаса. Кроме синтетической нефти и расплавленного битума с нефтеносных песков Канады, они также транспортируют светлую сырую нефть с Иллинойсского бассейна (Баккен) до Монтаны и Северной Дакоты.

Три этапа проекта уже в эксплуатации, а четвертый ждет одобрения правительства США. Четвертый этап, Keystone XL, начинается в Хардисти (Альберта, Канада) и следует в Стил-Сити (США).

В январе 2012 года Барак Обама отклонил заявку из-за протестов экологов и индейцев. TransCanada Corporation изменила первоначально предлагаемый маршрут Keystone XL, чтобы минимизировать «разрушение земель, водных ресурсов и специальных зон» и новый маршрут был утвержден губернатором штата Небраска Дейвом Гейнеманом в январе 2013 года. Однако, по состоянию на январь 2014 года, разрешение на строительство не выдано.

Из ответа Крамера («мяч на стороне TransCanada») следует, что он ожидает пересмотра решения об изменении маршрута Keystone XL, что говорит о твердом намерении команды Трампа отстаивать интересы нефтегазовых корпораций. Впрочем, в американском нефтегазе масса компаний мелкого и среднего бизнеса, что и обеспечило Трампу мощную электоральную базу не только в Северной Дакоте, но и в других нефтедобывающих штатах США.

Еще до окончания голосования 8 ноября на фоне лидерства Дональда Трампа индекс Dow Jones опустился на 730 пунктов, а нефть подешевела примерно на 4 процента.

Впрочем, шансы на то, что новая энергетическая политика Дональда Трампа резко обрушит мировые цены на нефть не так уж велики. Авторитетные российские эксперты резонно заметили, комментируя интервью Кевина Крамера, что «нефтяной рынок никогда не был игрой чисто экономических сил. Трампу очень скоро объяснят и про то, что не нужно стимулировать Китай и общемировой спрос низкими ценами».

По некоторым данным число таких «объясняльщиков» вокруг Трампа умножается не по дням, а по часам. В силу этого, резких изменений как в энергетической политике США, так и в международной стратегии не стоит ожидать.

Хотя сам факт вступления в строй упомянутых в интервью Крамера нефтепроводов уже способен довольно радикальным способом повлиять на мировую нефтегазовую конъюнктуру в силу того, что практически подведет Америку к достижению энергетической независимости.

Суть событий