Эффект разорвавшейся бомбы произвел новость о том, что вице-премьер Игорь Сечин – человек, которого западные СМИ называют не иначе, как «русский нефтяной царь» — будет отстранен от руководства советом директоров «Роснефти». В воздухе запахло крупнейшим переделом власти и денег. Не нужно напоминать о том, что именно при Сечине «Роснефть» смогла получить большую часть самых лакомых кусков уничтоженного «ЮКОСа».

Впрочем, восемь месяцев назад в крупнейшей российской нефтяной компании появился новый президент Эдуард Худайнатов, который сменил Владимира Богданчикова, занимавшего эту должность почти десятилетие. Итоги деятельности нового топ-менеджера оказались довольно-таки безрадостными.

Самая масштабная неудача команды Худайнатова – безусловно, заблокированная сделка между «Роснефтью» и британской ВР. Два крупнейших мировых концерна договорились о том, что будут совместно разрабатывать нефтяные месторождения на шельфе Северного Ледовитого океана. Скрепить партнерство они решили при помощи обмена акций, став совладельцами друг друга. При этом высокие договаривающиеся стороны почему-то предпочли не обращать внимание на то, что почти 10 лет назад ВР уже заключила похожую сделку в России — с ТНК, причем с благословения тогдашнего президента Владимира Путина. Британская компания и «Роснефть» «забыли», что ВР взяла на себя обязательства работать в России только через ТНК-ВР на правах «эксклюзивного партнерства». Руководству «Роснефти», перед тем как объявлять о «сделке веке» с британским концерном, стоило бы поинтересоваться – а каков, собственно, статус в России ТНК-ВР, и не станет ли он препятствием для нового альянса.

Эта ошибка навредила как самой «Роснефти», так и деловой репутации всей страны и инвестиционному климату в ней (хотя помощник президента Аркадий Дворкович уже высказался в том духе, что инвестклимат настолько плох, что даже такой страшный международный скандал не может ему навредить). Российские совладельцы ТНК-ВР – известные олигархи Михаил Фридман, Герман Хан, Виктор Вексельберг и Леонард Блаватник — известны своей жесткостью в бизнес-вопросах и непреклонной решимостью идти до конца в защите своих интересов. Они обратились в международные судебные органы. Лондонский суд и Стокгольмский арбитражный приостановили сделку между «Роснефтью» и ВР, ее судьба будет предметом дальнейших юридических разбирательств. Однако многим наблюдателям уже сейчас понятно, что правовые основы для сделки довольно шаткие.

Оставляя в стороне интересы ВР в этом альянсе, нельзя не заметить, что для самой «Роснефти» такое глобальное партнерство необходимо, как воздух. Цена вопроса – выживание компании как крупного международного игрока в будущем. В прошлом году правительство объявило, что пик добычи нефти в России будет достигнут в 2018 году, после чего отрасль может столкнуться с сильным спадом производства. Причина в том, что старые месторождения практически выработаны, а на освоение новых нет денег. Чтобы решить «проблему 2018 года», российским нефтяным компаниям срочно нужны новые глобальные партнеры — крупные мировые компании. Они знают, как добывать нефть и газ на шельфе, и могут научить этому отечественных нефтяников и газовиков. Иностранными партнерами уже обзавелись «Газпром», «Новатэк», «Газпромнефть» и ТНК, а вот у «Роснефти» произошел сбой – и хотелось бы, да зарубежные суды не позволяют. И все это странным образом совпало со сменой руководства компании.

Не исключено, что Фридман и его окружение заранее получали информацию из самых «высоких кабинетов» и понимали, куда дует ветер. А следовательно, есть вероятность, что они знали о решении президента изгнать высокопоставленных чиновников из советов директоров крупных компаний. Именно поэтому российские акционеры ТНК-ВР не побоялись вступить в прямой конфликт с компанией, ведомой «нефтяным царем». Впрочем, скандал с ВР стал не единственным результатом обновления менеджерской команды «Роснефти» — на ее счету есть и другие «свершения».

Последние месяцы «Роснефть» ведет изнурительную позиционную борьбу с правительством по поводу налоговых послаблений. Несмотря на то, что нефтяной концерн пугает чиновников падением добычи и всякими разными неприятностями, шансов добиться своего у него довольно мало: главный оппонент – министр финансов Алексей Кудрин – очень несговорчив во всем, что касается бюджета.

Дело в том, что несколько лет назад «Роснефть» потратила довольно много денег на разработку нового месторождения нефти — Ванкор в Красноярском крае, и теперь хочет получить их обратно за счет продажи сырья на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона. Введенные ранее экспортные таможенные льготы на продажу ванкорской нефти должны быть отменены 1 мая. Ранее «Роснефть» заявляла, что послабления останутся в силе еще на несколько лет — ведь крупнейшая нефтяная компания в стране должна пользоваться «эксклюзивным режимом». Лоббисты компании считали продление льгот вопросом решенным. Каково же было всеобщее удивление, когда вдруг сразу двое ответственных чиновников – Алексей Кудрин и его заместитель Сергей Шаталов — заявили, что нефть стоит достаточно дорого и послабления продлены не будут. А это значит, что компания может платить экспортную пошлину примерно в $423,7 за тонну против $191 (данные на апрель, в мае цифры могут измениться вслед за конъюнктурой рынка).

Столкнувшись с такой твердой позицией правительства, «Роснефть» забыла о своих недюжинных лоббистских возможностях и стала торговаться с чиновниками буквально в прямом эфире. «Пожалуйста, дайте нам еще полтора-два года. Министерство финансов не понимает нас», — попросил Владимира Путина генеральный директор «Роснефти» Эдуард Худайнатов на публичной встрече с премьером в конце марта на Сахалине. «Говорить, что работать на месторождении невыгодно, не приходится», — парировал просьбу Кудрин. «Мы считаем, что нет оснований продлевать льготу», — повторил эту же мысль его заместитель Сергей Шаталов.

Впрочем, руководство «Роснефть» продемонстрировало неумение защищать свои интересы не только перед российскими, но и перед зарубежными чиновниками. В частности, из-за споров о размере тарифов на прокачку нефти Китай не доплатил «Роснефти» около $38 млн за поставки нефти в одном только январе 2011 года. Таким образом, крупнейшая в России нефтяная компания столкнулась с тем, что ей сложно договариваться о выгодных для себя условиях на одном из самых важных, перспективных и растущих рынков — китайском. Если сейчас «Роснефть» поставляет восточному соседу около 30 млн тонн нефти в год, то со временем этот объем планируется увеличить до 80 млн тонн. Но если российский концерн и впредь не сможет защищать свои интересы на рынке Китая, то ему предстоит терять средства, и не малые. А значит, будет терять доходы и российский бюджет.

Между тем, не сумев отстоять сохранение таможенных льгот, компания вполне может столкнуться с падением добычи – ведь она уже не сможет тратить на освоение месторождений столько денег, сколько тратила в 2009-2010 годах, когда экспортные преференции были в силе.

Впрочем, с добычей «Роснефти» и так все очень непросто. В январе-феврале производство увеличилось всего до 18,3 млн тонн (за аналогичный период 2010-го — 17,8 млн тонн). Но вот прогнозы, которые дает «Роснефть», очень тревожат аналитиков. В 2010 году добыча возросла на 6,4%, но на этот год глава нефтяного концерна Эдуард Худайнатов планирует рост в пределах всего лишь 1%. И это при том, что ключевой показатель стабильности нефтяной компании – коэффициент замещения (или воспроизводства запасов) – существенно упал. В 2008 году запасы по международной классификации PRMS составляли 22,31 млрд баррелей нефтяного эквивалента, в 2009 году подросли до 22,86 млрд. А в 2010 году, при новой менеджерской команде, упали до 22,77 млрд баррелей.

Видимо, недаром президент Дмитрий Медведев критиковал работу руководства «Роснефти». В частности, глава государства недавно упомянул ее в числе государственных компаний с низкими расходами на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). «Назову те компании, в которых очень незначительные расходы на НИОКР. Назову те компании, в которых ситуация выглядит, мягко говоря, не блестяще. Это «Роснефть», — сказал Медведев в феврале на заседании комиссии по модернизации. «Основная проблема заключается том, что государственные корпорации и руководители профильных ведомств до сих пор не воспринимают эту задачу как приоритетную. Практически ни в одной госкомпании нет руководителя, я имею в виду на высшем уровне, специально отвечающего за инновационную тематику. Все это очень печально», — заявил президент.

Все эти события заставляют задумываться: а не придется ли государству в скором времени задуматься о качестве корпоративного управления в «Роснефти», и не пора ли там что-то менять? Особенно актуальным этот вопрос может стать после того, как Игоря Сечина заменит независимый директор – возможно, он сочтет, что менеджерская команда госкомпании нуждается в обновлении.