Виктор Лукманович, у вас шкала ценностей перевёрнута. :) То есть с точки зрения здравого смысла вы соврешенно правы, но на самом деле всё обстоит наоборот.
«Идеальный производитель мазута» — самое эффективное предприятие в России. Пошлина на экспорт нефти — $406,6 за тонну, на экспорт мазута — $268,3 за тонну. Процессинг нефти в мазут даёт выигрыш в размере $138,3 с тонны нефти. Даже если полученный мазут будет стоит немного дешевле сырья, да ещё вычесть расходы на переработку, всё равно получится больше $100 с тонны — это хорошая рентабельность. А что делать с бензином Аи-95? На внутреннем рынке — регулирование цен, на экспорт поставлять невыгодно — пошлина запретительного размера.
Производить мазут выгоднее!

Нет, коллеги, вы не правы. Возьмём два крайних, идеализированных варианта. Первый, всю нефть перегоним в мазут. И что? Одни убытки. Второй, всю нефть перегоним в бензин Аи95. Получаем максимум рентабельности. Между ними существует оптимальные варианты в зависимости от конъюнктуры рынка для которого и перерабатывается топливо. И не обязательно 95%. Вам известно, что наши отечественные НПЗ постройки тридцатых годов и были ориентированы именно на выпуск мазута для тепловых и энергетических станций, а бензины были вторичны, так отечественная автомобилизация была крайне слаба. Но в нынешних условиях, когда тепловые мощности перешли на газ, а спрос на автомобильное топливо превысил суммарные мощности отечественных НПЗ, остаётся один выход — повысить процент выхода светлых нефтепродуктов.
Но здесь другая засада, чисто политическая. Вложения в модернизацию требуются колоссальные, а гарантии возврата вложений наша политическая реальность не даёт. Вот придут последователи Г.Шмаля, например через 10 лет, и введут талоны, ценовые, зарплатные ограничители в лучше случае, или вовсе национализируют отрасль, к чему неустанно призывают коммунисты. Именно поэтому, интервью уважаемого Г. Шмаля в предыдущем комментарии я назвал разрушительным.

Глубина переработки и годы постройки НПЗ — любимые темы нашей прессы. Какая разница, когда был основан НПЗ? Ясно же, что оборудование менялось с тех пор несколько раз. Интересно, что обыватели не обсуждают, в какие годы были построены другие предприятия. А на Западе, напротив, принято гордиться датой основания производства — если предприятие существует много лет репутация от этого только улучшается.

Когда речь заходит о качестве топлива, эксперты часто ссылаются на низкую глубину переработки на отечественных НПЗ. Но какое отношение имеет глубина переработки к качеству продукции? Многие процессы, важные для получения высокооктанового бензина, например, риформинг, снижают глубину переработки нефти.

Почему Геннадий Шмаль предлагает привязать цену бензина к цене хлеба? Гораздо эффективнее ориентироваться на цену транспорта. За границей проезд на автобусе стоит 10-20% цены литра топлива (Украина, Белоруссия). Значит, у нас проезд в автобусе должен стоит 6-12 рублей при цене топлива 30 рублей за литр. Пусть правительство занимается транспортными тарифами, а не ценами на бензин.

Опять к талонам? Разрушительная идеология. Разрушительная не только в социальном аспекте,но и по контексту интервью, разрушительная для всей нефтяной отрасли России.

Геннадий Иосифович, врядли сработает подобная схема возмещения стоимости топлива ВИНКам, отпущенного по социальным программам.
В текущей ситуации управления, никто не будет городить такую систему контроля. Пример тому — льготная цена для колхозников!
Никто никому ничего не доплачивает! А те кто имеет доступ к льготному ресурсу, с удовольствием перепродают его. Остается только выбрать «правильных» колхозников, что бы ниодна капля льготного топлива не ушла «на лево»…

С распадом СССР Россия потеряла все запасы титана? У Полеванова есть проблемы с получением информации. Россия занимает второе место в мире по запасам титановой руды.

Довольно странная получается картинка. Для того, что бы получить кредит для торговых контрактов на рынке — я иду в банк. Раскрываю всю схему работы, что бы банк смог выдать мне кредит. И в ту же минуту банк начинает совершать торговые операции против меня? Веселая получается картинка!
Банк теперь знает всю схему торговли, и начинает зарабатывать с двух сторон!

Сначала сам забирает мою прибыль через подставные компании, а затем еще и на возврате моего кредита включая проценты!
Очень весело. Ничего не скажешь.

Основным риском для дочернего энергетического подразделения (MGRM) было колебание спреда между ценой реализуемых нефтепродуктов и закупаемой сырой нефти (по сути маржи переработки). В 1992 г. MGRM заключила долгосрочные (на 10 лет вперед) форвардные контракты на ежемесячную поставку определенного объема нефтепродуктов. Цена поставки на тот момент была чуть выше рыночных котировок. Однако сами контракты содержали опционы, позволявшие контрагентам разрывать их в случае, когда ближайшие к исполнению фьючерсы на NYMEX стоили дороже, чем оговоренная в контрактах цена. Если контрагент разрывал контракт, то MGRM обязана была выплатить половину разницы между фьючерсом и форвардом, умноженную на остающийся объем поставки. Эти опционы были привлекательны для покупателей нефтепродуктов, поскольку позволяли им отказаться от покупки ненужных более нефтепродуктов и даже получить денежную компенсацию.

Для хеджирования возможных потерь от роста цен на нефтепродукты и возможного расторжения контракта MGRM заняла короткую позицию на NYMEX по ближайшим к исполнению фьючерсам на неэтилированный бензин и топочный мазут. В то же время, чтобы избавиться от риска роста цен на сырую нефть, компания открыла длинную позицию по соответствующим фьючерсным контрактам на WTI. Одновременно MGRM заключила своп-контракты на внебиржевом рынке, в которых она покупала нефть по фиксированной цене, а продавала по плавающей.

Проблема заключалась в том, что фьючерсные контракты были короче форвардных, поэтому их приходилось часто перезаключать. Кроме того, в отличие от форвардов фьючерсные позиции необходимо постоянно обеспечивать текущим счетом на бирже (примерно на уровне 10% от стоимости контрактов). В течение 1993 г. цены на нефть снижались, так что к концу года падение составило почти 30%, и компания постоянно была вынуждена вносить средства для поддержания маржи. К сентябрю 1993 г. виртуальный объем обязательств MGRM на NYMEX и внебиржевом рынке оценивался в 160 млн баррелей. В декабре того же года компания публично объявила о наличии потерь на уровне 1,5 млрд долл.