Власти Казахстана, вводя пошлину на экспорт нефти лишь для ряда компаний, не решают проблемы изъятия сверхдоходов у крупных недропользователей
В правительстве долго думали, как и когда обуздать аппетиты инвесторов, получающих сверхприбыли от продажи нефти, и наконец придумали. Начало апреля принесло неприятную новость для ряда добывающих в Казахстане нефть компаний: было принято решение о введении пошлины на экспорт сырой нефти. Величина налоговой ставки на нефть составит 109,91 доллара за тонну (нефтепродукты — 82,2 доллара), она сложилась по итогам I квартала 2008 года при мировой цене 714 долларов за тонну, т.е. 16% от средней цены сорта Brent. Инициаторы введения экспортной пошлины настаивают на том, что она будет способствовать изъятию части сверхприбыли, которую получают добывающие отрасли в связи с высокими ценами на нефть.
Как сообщает Эксперт, по мнению министра индустрии и торговли Владимира Школьника, введение пошлины никак не отразится на инвестиционном климате в стране. Экспортные пошлины не коснутся иностранных компаний, с которыми у Казахстана подписаны соглашения о разделе продукции (на сегодняшний день их заключено 14), и чьи контракты предусматривают стабильность таможенного режима. Таким образом, бремя нововведения коснется лишь небольшого числа нефтедобывающих компаний: инвесторов, недавно пришедших на рынок страны, и отечественных компаний. Предполагается, что облагаться пошлиной будет около 27 млн тонн нефти (в 2007 году на экспорт было отправлено 60,8 млн тонн).
Кроме того, предусматривается уменьшение ставки экспортной таможенной пошлины для компаний, уплачивающих рентный налог, на размер последнего. «В отношении сырой нефти, экспортируемой плательщиками рентного налога, устанавливается экспортная таможенная пошлина в размере 27,4 доллара за одну тонну, то есть это разница между рентным налогом и вводимой таможенной пошлиной», — заявил глава МИиТ. Однако, по словам вице-министра финансов Даулета Ергожина, такие платежи, «как роялти и рентный налог, в общей массе уплаты налогов практически не уплачиваются». По его информации, за 9 месяцев прошлого года госбюджет получил в виде рентного налога чуть более 500 млн тенге.
Первым кандидатом на выплаты становится Национальная компания «КазМунайГаз», а вот «Тенгизшевройл» и Karachaganak Petroleum Operating под новую пошлину не попадают. Таким образом, главных игроков рынка новая пошлина не затронет. Теперь к нулевой ставке НДС, а также другим льготам, которые имеют эти «белые и пушистые ударники капиталистического труда», правительство добавляет еще и нулевую ставку по экспортной пошлине. Такие действия правительства понятны: масштабное противостояние со всеми недропользователями ему ни к чему.

Овчинка и ее выделка

При определении метода расчета экспортной пошлины в правительстве не стали ничего изобретать, а обратились к опыту России, которая применяет такой механизм регулирования внешней торговли на протяжении уже нескольких лет.
Новый платеж будет введен не с января 2009 года, как это еще недавно предлагалось, а в первой декаде мая и будет действовать до конца текущего года. Что заставило поторопиться с принятием решения об экспортной пошлине, неясно, но размер дохода, который поступит в бюджет от ее введения, в правительстве подсчитали. По словам Владимира Школьника, эта сумма составит один миллиард долларов. (Однако у министра нелады с арифметикой: экспорт даже 20 млн тонн при пошлине 109,91 доллара за тонну принесет Казахстану вдвое больше.)
О причинах спешки можно лишь догадываться. К примеру, правительство не в состоянии справиться с экономической стагнацией в стране (сдержать растущую инфляцию, рост цен на продукты питания и коммунальные услуги) и, учитывая сложность и непредсказуемость мировой экономической ситуации, финансовые закрома решило пополнить уже сегодня.
Конечно, дополнительный миллиард долларов не будет лишним, но возникает ряд неясностей. Во-первых, решение правительства входит в противоречие с концепцией функционирования Национального фонда. Согласно ей все доходы от нефтедобывающей отрасли непосредственно перечисляются в фонд. В этом случае дополнительных бюджетных поступлений ожидать не приходится.
Во-вторых, применение пошлины с изъятиями для ряда компаний противоречит как Таможенному кодексу (устанавливающему принцип единства таможенной системы в республике), так и Налоговому кодексу (также определяющему, что налого-обложение в стране является всеобщим и обязательным, и запрещающему предоставление налоговых льгот индивидуального характера).
Кроме того, российский «автомат», который собирается взять на вооружение правительство РК, — это в лучшем случае «полуавтомат». Дело в том, что от момента замера «среднемесячной температуры» до даты изменения уровня экспортных пошлин проходит довольно много времени: министерства готовят предложения для правительства, потом правительство их рассматривает, затем издается постановление, и только через месяц после этого новые ставки вступают в силу. При взлете цен на нефть такая задержка позволяет экспортерам сэкономить на уплате пошлин. Но в случае падения цены они будут вынуждены доплачивать из собственного кармана.
Главное, стоимость бизнеса компаний, подпадающих под действие пошлины, по подсчетам экспертов, снизится примерно на 20%. В частности, дополнительный налог сократит доходы и снизит стоимость акций «дочки» национальной компании — АО «Разведка Добыча КазМунайГаз» (РД КМГ), значительная часть активов которой принадлежит государству. Специалисты оценивают возможные потери в 2-3,5 млрд долларов. Убытки ожидают и все отечественные пенсионные фонды, владеющие акциями РД КМГ.
От нефтяных компаний уже последовала первая ответная реакция. Так, в пресс-релизе РД КМГ указывается, что в свете увеличения налоговой нагрузки компания проведет анализ своих производственных, финансовых и инвестиционных планов и «сосредоточит усилия на наиболее привлекательных возможностях роста при строгом контроле затрат».
Однако экономист Канат Берентаев рассматривает такие заявления компаний, как «давление на правительство с целью повысить свою прибыльность», и в этой связи предлагает провести «полный аудит издержек производства, четкую регламентацию того, что можно отнести на себестоимость продукции, так как данный момент является самым непрозрачным в деятельности практически всех казахстанских предприятий, причем не только добывающего сектора». И в этом он, несомненно, прав.
По оценкам специалистов, сложившиеся мировые цены на нефть делают рентабельной разработку месторождений с себестоимостью затрат на добычу более 40 долларов за баррель, а в Казахстане этот показатель не превышает 10-15 долларов. Правоту экономиста подтверждает и намерение совета директоров АО «РД КМГ» в условиях дефицита ресурсов направить на выплату дивидендов за 2007 год 15% от чистой прибыли, что составляет 41,7 млрд тенге (общая сумма дивидендов за 2006 год при тех же 15% составила около 37 млрд тенге). И это в то время, когда нацкомпания занимает огромные средства для своих приобретений. В частности, КМГ нужны деньги для финансирования сделки по увеличению своей доли в Кашагане. Как правило, мажоритарии, преобладающие в составе акционеров большинства компаний, заинтересованы в более динамичном развитии бизнеса и направляют полученный доход на капитализацию компании. Поэтому можно предположить, что акционеры РД КМГ пытаются максимизировать свою прибыль накануне снижения доходов компании. Ранее глава госхолдинга «Самрук» Канат Бозумбаев утверждал, что при введении экспортных пош-лин на нефть чистый доход АО «РД КМГ» может снизиться и составит всего 41 млрд тенге.
Кроме того, Канат Берентаев отмечает, что введение экспортной пошлины по новой методике можно рассматривать как простой пересчет ставок рентного налога, изменение градации его начисления. «В этом плане ничего нового в изъятии части сверхприбыли, полученной за счет роста цен на нефть, введение экспортной пошлины не даст», — утверждает экономист.

Нефть для НПЗ

Согласно заявлениям чиновников, ввод новых пошлин преследует не только финансовые цели, но направлен и на стабилизацию внутренних цен на нефть, которые создали сильное инфляционное давление. Так, в Минфине уверены, что экспортная пошлина создаст стимул производителям нефти для ее продажи на внутреннем рынке. Добывающие предприятия могут переориентироваться на поставку сырья отечественным НПЗ, тем самым решая проблему их загрузки и стабилизации цен на ГСМ (по распространенным оценкам, казахстанские НПЗ загружены на 50-60% своих мощностей). К тому же их технологические линии не позволяют производить высококачественное топливо. Поэтому представляется, что надежды правительства слишком оптимистичны. Регулировать цены высокооктановых марок бензина и авиакеросина государству не удастся: эти продукты импортируются из России. Однако экспортные пошлины на нефть могут облегчить положение аграриев в период посевной, поскольку позволят сдерживать цены на мазут, дизельное топливо и бензин марки Аи-80.
Как показывает российский опыт, введение экспортной таможенной пошлины не стабилизировало внутренний рынок нефти и нефтепродуктов. К тому же, считают аналитики, таким способом не удастся решить эту проблему кардинальным образом, нужны совершенно другие механизмы. Решение правительства, скорее всего, подвигнет компании к сокрытию объемов реально продаваемой нефти. Пошлины ударят по интересам компаний, приведут к уменьшению их капитализации, и они начнут искать возможности восполнить свои убытки, к примеру продавать в Казахстане свою нефть крупным экспортерам, освобожденным от уплаты ренты и экспортного налога. Тем более что большая часть недропользователей не связана контрактными обязательствами по поставкам сырья на отечественные НПЗ.
А ведь существует мировая практика, согласно которой неф-тяные корпорации, инвестирующие в производства с большой глубиной переработки, освобождаются от всех дополнительных налогов и пошлин. При таком подходе отрасль развивается, а бюджет страны выигрывает не от размеров налогов, а от объемов нефтедобычи. Однако правительство в очередной раз уклонилось от принятия более эффективного, но и более трудоемкого варианта.

Что родит гора?

Введение пошлины на экспортируемую нефть решает лишь одну — фискальную — задачу, оставляя в стороне другие. В связи с этим пересмотр всех заключенных СРП становится объективной необходимостью. Когда заключались эти соглашения, стоимость нефти была ниже 10 долларов за баррель, сегодня ситуация изменилась, нефть подорожала в 8-10 раз, и ТНК уже с лихвой вернули вложенные ими инвестиции в разработку месторождений, политические риски значительно снизились, страна имеет собственные инвестиционные ресурсы. Практика пересмотра СРП имеется в Венесуэле, Боливии, России. Но нормы ужесточения законодательства, не говоря уж о попытках пересмотра нефтяных контрактов, встречают активное противодействие как со стороны добывающих компаний, так и нефтяного лобби в правительстве и парламенте.
Министерство финансов вышло с предложением ввести в новый Налоговый кодекс налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и распространить его на всех недропользователей, что позволит удвоить доходы в бюджет и сократить налоги для реального сектора экономики. По данным вице-министра финансов Даулета Ергожина, есть компании, внутренняя норма рентабельности которых достигает 74%, и беспокоиться о том, что нефтяники не выдержат ужесточения налоговых нагрузок, не стоит. Даже после введения НДПИ (ставки которого следует обязательно дифференцировать в зависимости от условий добычи нефти) и экспортной пошлины налоговая нагрузка составит 38%, тогда как в России она достигает 70%, в Норвегии — 93%.
Тем не менее сегодня возникает вопрос: войдут ли оба эти платежа в новый Налоговый кодекс? Ведь чиновники в правительстве не исключают возможности отмены экспортной пошлины после его принятия в следующем году.
Можно констатировать, что экспортная пошлина на нефть не решает проблемы изъятия сверхдоходов нефтяных компаний, а лишь несколько улучшает положение. Совершенствование системы налогообложения должно идти по пути внедрения новых принципов, а не изменения отдельных ставок.
Ситуацию может изменить, к примеру, введение налога на дополнительный доход (НДД) от добычи углеводородов. Ставки НДД изменяются в зависимости от фактической рентабельности каждого конкретного проекта: выше норма прибыли — выше отчисления в бюджет. Этот налог и мог бы стать регулятором уровня фискальных изъятий в зависимости от колебаний мировых цен на нефть. Но вероятность его принятия как альтернативы экспортным пошлинам мала: пошлины в условиях массового бегства от налогов собирать проще. И это несмотря на то, что мультипликативный фактор заметно снижает фискальный эффект от применения экспортных пошлин: на сумму экспортных пошлин сокращается налогооблагаемая база для исчисления платежей за пользование недрами, налога на прибыль и ряда других налогов.
Большая часть инфраструктуры нефтегазовой отрасли создана еще во времена СССР и сегодня требует значительных вложений в реконструкцию производственных мощностей. Однако правительство, озабоченное лишь повышением собираемости налогов, так и не создало налоговой системы, которая бы стимулировала компании к увеличению инвестиций в отрасль. Основная причина — не столько налоговое бремя, сколько «плоская» шкала налогообложения и отсутствие стабильности. Существующий подход к формированию налоговой системы, включая администрирование налогов и показательные налоговые претензии, не способствует улучшению бизнес-климата и активизации роста экономики в целом.
Нефтепродукты на eOil.ru