Разгорающийся конфликт между консорциумом «Северный поток — 2» и девятью членами ЕС, против него протестующими, уже называют «новым фронтом», который возник в повестке дня евросаммита, стартующего на нынешней неделе.

Виктор Агаев, Бонн

И снова бой, причем покой даже не снится… Если венская Die Presse пишет о «новом фронте» в Европе, то берлинская Die Welt предупреждает, что «Германия становится заложником Москвы в сфере энергоснабжения». Подразумевается: если все пойдет, как задумано в Москве, то с 2019 года газ из России будет поступать в Европу не по двум трубам газопровода «Северный поток» (он существует с 2011 года), а по четырем.

Напомним: «СП-2» — это проект, в котором участвуют шесть крупных международных энергоконцернов: «Газпром», E.ON, BASF/Wintershall (оба — ФРГ), Shell (Голландия — Великобритания), OMV (Австрия) и Engie (Франция). Они намерены проложить новый трубопровод по дну Балтийского моря, чтобы удвоить объемы российского газа, поступающего в Европу напрямую. Минуя Украину.

Соглашение об этом участники «СП-2» подписали 4 сентября 2015-го, а уже через два дня премьер-министр Украины Арсений Яценюк и его словацкий коллега Роберт Фицо обрушились на консорциум с резкой критикой. Вскоре к ним присоединились Польша, Венгрия, Чехия, Румыния, Эстония, Латвия, Литва, а также Греция. Теперь эта «девятка» требует вынести проблему на ближайший саммит ЕС (18 декабря) и призывает Еврокомиссию (по сути, правительство Евросоюза) «заблокировать создание антиукраинского и антиевропейского проекта», так как он «нанесет ущерб Европе в геополитическом плане, даст России еще один инструмент давления на ЕС и его соседей».

«Девятка» также указывает: если газ не будет поступать через Украину, то его придется доставлять до потребителя из Германии (она ведь станет основным транзитером), но какие возможности будут для этого — неясно. Иначе говоря, все становится небезопасным.

Реверс снесло

Самый резкий аргумент восточноевропейских членов ЕС в том, что Германия, согласившись на этот проект, ставит свои экономические интересы выше интересов энергобезопасности стран Восточной Европы. По их мнению, «Газпром» «перекраивает энергетическую карту Европы», трубопровод «противоречит базовым принципам европейского газового рынка и усиливает энергозависимость ЕС от России» и ее «газовой монополии», а это «идет вразрез с политикой ЕС на диверсификацию источников энергоресурсов и усиление конкуренции поставщиков». Премьер-министр Словакии, позабыв о дипломатии, спрашивает: «Они нас идиотами, что ли, считают?»

«Они» — это и «Газпром», и немцы, и вообще все сторонники «СП-2».

Роберт Фицо даже называет проект предательством Словакии как члена ЕС. Здесь нужны пояснения. Словакия ведь уже год при финансовой поддержке ЕС поставляет газ Украине (это тот самый «реверс», иначе говоря, прокачка в обратном направлении российского газа). Делается это, как провозглашено, чтобы снизить зависимость Украины от российских энергоносителей. Но Словакия на этом прилично зарабатывает теперь, и ее возмущает реальная перспектива лишиться 400 млн евро, которые она за «реверс» получает, в случае запуска «СП-2».

В интервью немецкой медиагруппе DW представитель словацкой компании Eustream, которая сейчас является основным «реверсным» оператором Украины, пояснил суть проблемы: «Украина от нас получает тот газ, который мы получили из России по трубе, проходящей через Украину. Но если через нее ничего приходить не будет, то и возвращать будет нечего».

Что касается самой Украины, то она, если проложат «СП-2», потеряет около 2 млрд долларов в год, которые получает за транзит газа. А у ЕС возникнет еще одна головная боль: кто и как будет компенсировать Киеву эти миллиарды, которые уже заложены в бюджет Украины?

Ежи Бузек, экс-спикер Европарламента, возглавляющий сейчас комитет по вопросам энергетики и промышленности ЕП, прямо говорит: «СП-2» может привести к росту напряженности между странами ЕС и к росту цены на газ для стран Центральной и Восточной Европы.

Если верить британской Financial Times, даже Барак Обама высказался против строительства, увидев в нем возможный «источник новых трансатлантических трений». Посол США в ЕС Энтони Гарднер высказывается дипломатичнее: мол, для прокладки «СП-2» нет «никаких экономических оснований».

Последнее мнение (его отстаивает, к примеру, и вице-глава Еврокомиссии Марош Шефчович, отвечающий за вопросы энергоснабжения) весьма популярно и основано на том, что и существующий «СП» используется лишь наполовину.

Частично это объясняется затяжкой сложных споров России с Еврокомиссией о доступе «Газпрома» к сетям (OPAL, NEL), по которым российский газ распределяется по ФРГ и идет дальше в Чехию. Немного упрощая, можно сказать, что «Газпром» хотел бы и мог поставлять в ЕС больше газа, но Еврокомиссия, ссылаясь на правила ЕС, долго не разрешала «Газпрому» в одиночку пользоваться этими сетями. В начале 2014-го при посредничестве президента Путина проблема была решена. Но оказалось, что теперь Европе нужно значительно меньше природного газа, чем предполагалось ранее. Это объясняется изменениями климата и теплыми зимами, а также увеличением числа поставщиков и видов газа (сжиженный, сланцевый), поставляемого на рынок. Все большую роль играют и альтернативные источники энергии — солнце, ветер, на которые делает ставку ЕС из соображений защиты климата и энергетической безопасности.

Особое мнение Германии

Как бы ни оценивали ситуацию политики из стран — новобранцев Евросоюза и как бы она ни виделась из-за океана, особо важны, учитывая состав концерна «СП-2», мнения немецких экспертов. Они, как часто бывает, разнообразны.

К примеру, профессор Клаудиа Кемферт, эксперт Немецкого института экономических исследований (DIW), уверена в том, что прокладка газопровода «Северный поток — 2» в обход Украины и впрямь противоречит целям политики Евросоюза в области энергетики. По ее мнению, «этот дорогостоящий проект не только усиливает зависимость от энергоносителей из России, но и противоречит политике, направленной на приближение законодательства Украины к нормам ЕС в сфере энергетики».

— Расширение «Северного потока» — это следствие решения не прокачивать с 2020 года газ через Украину,— заявила Кемферт в интервью Deutsche Welle. А подписанное соглашение о проекте она назвала «политическим решением, принятым Германией и Россией, а не Европой и Россией».

Последний тезис недвусмысленно подтвердил и министр экономики и энергетики ФРГ Зигмар Габриэль, причем не словами, а делами. Как только стало известно о демарше «девятки», он тут же совершил блицвизит в Москву. На встрече с Владимиром Путиным (кстати, когда такое было: президент принимает министра?) Габриэль подчеркнул, что намерен всячески содействовать тому, чтобы правовые вопросы, связанные с прокладкой газопровода, оставались в компетенции немецких властей, а не Брюсселя.

Кроме того, в сообщении для прессы о визите Габриэля подчеркнуто: министры энергетики двух стран договорились о сотрудничестве «Российского энергетического агентства» и немецкого энергетического агентства Dena, а также о подготовке «дорожной карты» обмена опытом в реализации проектов в сфере возобновляемых источников энергии, повышения энергоэффективности и развития «умных энергосетей» (Smart Grids). Таким образом, противники «СП-2» получили доказательство того, что обе страны на самом-то деле думают и о диверсификации энергетики.

Что касается ЕС, то его позиция не изменилась. Проблема, как сформулировал еврокомиссар по вопросам климата и энергетики Мигель Ариас Каньете, в том, что энергобезопасность ЕС снизится, поскольку увеличится зависимость Европы от одного маршрута (оба «СП» должны идти параллельно). Таким образом, по данным еврокомиссара, 80 процентов экспорта газа из РФ после завершения строительства будут попадать в ФРГ, что приведет к усилению доминирующего положения «Газпрома» на рынке. Еврокомиссия, подчеркивает Каньете, надеется, что Украина останется (!) надежным транзитером российского газа в Европу.

Немецкие парадоксы

Любопытно, но и Габриэль в Москве подчеркивал то же самое: «Сохранение за Украиной статуса транзитной страны является условием для успешной реализации проекта». Это отнюдь не мешает Берлину в то же время видеть в новом газопроводе некую защиту ЕС от возможных перебоев в поставках вследствие разногласий между Россией и Украиной. Парадокс тут не только немецкий: еврокомиссару по энергетике Каньете по долгу службы тоже приходится обвинять Украину в воровстве газа, предназначенного для стран ЕС, причем явно чаще других политиков.

А вот еще парадокс. Тот самый Немецкий институт экономических исследований пять лет назад подготовил список рекомендаций по сокращению зависимости Запада и ФРГ от поставок из России, и, как напоминает профессор Кемферт, сегодня, в отличие от 2000-х, когда политики (читай: Герхард Шредер) делали ставку на «Газпром», реализовать их вполне реально. Что для этого нужно? Профессор перечисляет: срочно согласовать на политическом уровне усилия по развитию европейских газораспределительных сетей, ускорению строительства газохранилищ и терминалов для разгрузки сжиженного газа, а также по развитию альтернативной энергетики, которая позволит сократить зависимость от газа.

Если этого не сделать или если решения не будут согласованными, полагают в Немецком институте экономических исследований, то ЕС грозят серьезные конфликты, угрожающие самому его существованию. Несложно заметить: в этой аргументации экономические и политические доводы тесно переплетаются с проблемами безопасности, которую каждый понимает по-своему.

Что касается аргументов «за», то они завязаны прежде всего на саму Германию. Необходимость строительства «СП-2» для ФРГ обосновывается «Превентивным планом газоснабжения», который разрабатывают госструктуры совместно с энергоконцернами. План регулярно обновляется, причем по-немецки тщательно: прогнозы сопоставляются с реальными цифрами (объем потребления и поставок, импорт, развитие инфраструктуры и альтернативных источников, максимальные температуры зимой и т.д.). Нынешний план (2014 года) исходит из того, что в ближайшие 10 лет в ФРГ будет «легкий до среднего» спад потребления газа. При этом в разных частях страны потребности будут различаться, и сильно. На востоке (бывшая ГДР) продолжится сильный спад. А вот на юге (Бавария, Баден-Вюртемберг) потребность будет расти.

Составители плана считают, что страна должна иметь резервы, чтобы пережить маловероятное, но возможное стечение трех факторов: исключительно сильные морозы в течение семи дней (такое было несколько лет назад), резкий рост потребления газа в течение 30 дней (бывает раз в 20-30 лет) и инфраструктурные проблемы (прекращение поставок, например) в течение 30 дней (возможность непредсказуема).

Дополнительным аргументом в пользу трубопроводного газа из РФ в ФРГ служит то, что страна не имеет терминалов для разгрузки сжиженного газа, а получает его по трубе из Роттердама. Наверняка есть у немецких политиков и опасения по поводу будущего развития отношений внутри ЕС, по поводу Украины, а также Турции и стран юга Европы. Наконец, Германия может только выиграть от того, что вырастет ее роль в газоснабжении Европы.

Самое время напомнить, что и строительство первого газопровода «Северный поток» (подготовка началась в 1997 году, а закончилось все в октябре 2012 года) сопровождалось бурными спорами. Тот газопровод начали строить лишь благодаря тому, что президент Путин сумел «увлечь» тогдашнего канцлера Герхарда Шредера идеей получать газ гарантированно и без проблем, создаваемых транзитерами — Украиной, Польшей, Белоруссией. Кстати, Ангела Меркель, будучи тогда лидером оппозиции, была категорически против, опасаясь зависимости от России. Ее мнение изменилось, когда она стала канцлером, осенью 2005-го.

Соглашение о строительстве было подписано в сентябре 2005 года, в последние дни пребывания Шредера у власти. А когда в декабре того же года Шредер возглавил «комитет акционеров» Nord Stream AG и начал получать немалое жалованье, посыпались намеки, что у бывшего канцлера всегда был «личный интерес» в этом деле. Когда это предположение повторила самая массовая в Европе газета Bild, Шредер через суд добился запрета на тиражирование этого утверждения.

Издательство Axel Springer, которому принадлежит газета, через различные судебные инстанции пыталось запрет отменить. И в 2014 году Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял решение: запрет был нарушением принципа свободы мнений и преследовал цель запугать журналистов. ЕСПЧ, объясняя решение, подчеркнул: защита репутации Шредера не может рассматриваться как нечто более важное, чем право прессы на свободное высказывание мнений на тему, представляющую общественный интерес. В итоге суд обязал правительство ФРГ заплатить издательству 41 тысячу евро в качестве компенсации. Как заметил тогда один из комментаторов: проиграл Шредер, а платить будут налогоплательщики.

Коммерческий проект или «новый пакт»?

Как выясняется, дискуссия далека от финала. Буквально на днях брюссельский обозреватель авторитетной Frankfurter Allgemeine Zeitung Хендрик Кафзак напомнил, что в Польше еще в 2000-е считали, что Россия пытается усилить контроль над поставками газа в ЕС и поэтому для Москвы важно проложить трубу в обход Украины и Польши. Тогдашний глава МИД Польши Радослав Сикорский даже сравнил тот проект с пактом Молотова — Риббентропа. Схожим образом Варшава реагирует и сейчас, считает автор Frankfurter Allgemeine. «А Берлин,— пишет он,— как и тогда, уверяет, что газопровод — исключительно коммерческий проект, а потому его судьба зависит не от Еврокомиссии, а от его акционеров, то есть стран и компаний, которые занимаются его реализацией». Иными словами, ни Еврокомиссия, ни даже европейский саммит, по мысли автора, не могут остановить строительство, ибо это вне их юрисдикции.

Правда, в самой Еврокомиссии на сей счет преобладают иные мнения. Считают, например, что Брюссель может сильно затруднить реализацию проекта, настаивая на строгом соблюдении норм ЕС для внутреннего рынка энергии (их еще называют «третьим энергопакетом»). В частности, эти нормы запрещают поставщику газа контролировать систему доставки своего газа к потребителю. Владелец трубы должен «пускать» в нее конкурентов. Это сделано ради усиления конкурентной борьбы и снижения цены на газ для потребителей. Такая норма всегда раздражала «Газпром», только политической подоплеки искать тут не стоит: интересы продавцов и интересы потребителей прямо противоположны всегда и везде. Продавец хочет продать подороже, вы хотите купить подешевле. Он хотел бы контролировать всю цепочку — от скважины до конфорки в вашей квартире. А еще лучше — заключить с вами договор о цене на много лет вперед.

В прошлом, кстати, это было возможно. Поэтому у «Газпрома» в разных частях ЕС и даже ФРГ есть такие постоянные договоры. Отдельные города и страны соглашались на это, руководствуясь простым соображением: так, мол, лучше, ведь цены на газ постоянно растут, поскольку они привязаны к ценам на нефть, а та дорожает. ЕС, однако, настоял на необходимости конкуренции. Появилось множество поставщиков. В некоторых городах их сегодня десятки. Они могут покупать газ на бирже в Лейпциге. И в результате сейчас те, кто имеет старый и нерасторжимый договор с «Газпромом», платит больше, чем те, кто может менять поставщиков, когда они становятся слишком дороги. В ФРГ, например, можно сменить поставщика буквально за один день.

Кстати, этот принцип придуман не только для газа. Аналогичная система работает в ЕС на железных дорогах (по рельсам Deutsche Bahn бегают поезда разных компаний, в том числе иностранных). А Deutsche Telekom был вынужден пустить в свои телефонные сети конкурентов.

Как сложится в итоге судьба «Северного потока — 2», неясно. И на евросаммите в декабре она вряд ли решится. Хотя бы потому, что роль и вес ФРГ сейчас велики как никогда, а перед ЕС стоит масса куда более «горячих» проблем: беженцы, террористические угрозы, возможный выход Великобритании из ЕС. У сюжета, словом, финал открытый…

Что такое «Северный поток — 1» и «Северный поток — 2»?

Газопровод «Северный поток» («СП») проходит по дну Балтийского моря между Выборгом (Россия) и Лубмином (ФРГ). Мощность двух труб существующего «СП» — 55 млрд кубометров газа в год. Его оператор — акционерное сообщество Nord Stream AG (поэтому на западе газопровод называется Nord Stream). У «Газпрома» там пока 51 процент, E.On и Wintershall — по 15,5 процента, Engie и Gasunie — по 9 процентов. В сентябре 2015-го для прокладки «Северного потока — 2» состав консорциума немного изменили, и теперь он выглядит так: «Газпром», BASF/Wintershall, E.On, Engie, OMV и Shell. У «Газпрома» будет 50 процентов, у остальных — по 9-10 процентов. Обе новые трубы должны будут пропускать 55 млрд кубометров в год.

Сейчас через Украину идет примерно половина российского газа, поступающего в Европу. Еще около 30 процентов идут через Белоруссию и еще 16 процентов по дну Балтийского моря. Однако зависимость стран ЕС от российского газа неодинакова. Если Словакия, Чехия, Австрия зависят от «Газпрома» на все 100 процентов, то ФРГ — не более чем на 38, причем значительная часть поступает именно через трубопровод «Северный поток» по дну Балтики.

kommersant.ru