Ограничение добычи крупнейшими нефтеэкспортерами помогло поддержать цены на сырье, а это, в свою очередь, увеличило поступления от нефтегазового сектора в российский бюджет, а также косвенно помогло снизить инфляцию и банковские ставки. Продление сделки может оказаться недостаточным для существенного роста цен.

Помогли бюджету и заемщикам

В конце прошлого года страны ОПЕК и еще несколько нефтеэкспортеров, включая Россию, согласились временно ограничить добычу: картель — на 1,2 млн баррелей в сутки (б/с; до 32,5 млн б/с), страны вне картеля — на 558 тыс. б/с, в том числе Россия на 300 тыс. баррелей. Это помогло поддержать цены — по сравнению с прошлой осенью, когда стоимость нефти опускалась ниже $45 за баррель, теперь нефть марки Brent торгуется около $55-56 за баррель, и даже во время мартовского провала цена не опускалась ниже $50 за баррель. Влияние сделки с ОПЕК оказалось «чуть меньше, чем мы бы хотели», признал в начале месяца вице-премьер Аркадий Дворкович. По его словам, власти РФ рассчитывали на рост цены на нефть до $55-60 за баррель. Однако, по его словам, решение было правильным, поскольку цены стабилизировались на более высоком уровне, чем до сделки.

Основной положительный эффект от сделки получил российский бюджет. По словам главы Минэнерго Александра Новака, благодаря участию России в соглашении с ОПЕК доля доходов от энергетики в бюджете страны выросла с 38% до 50% в первом квартале этого года. Улучшилось и состояние торгового баланса — в первую очередь за счет роста экспорта в первом квартале этого года до $82,1 млрд против $60,4 млрд в январе—марте 2016-го. По оценкам Станислава Мурашова из Райффайзенбанка, с учетом растущей цены на нефть при стабильном (не укрепляющемся) рубле прибавка для российского бюджета могла бы составить 1,1 трлн руб. (при сохранении стоимости барреля Urals на уровне 3-3,1 тыс. руб.).

Исходя из более высокой цены на нефть $45,6 за баррель Urals в 2017 году против $40 за баррель, заложенных в бюджете, рассчитан и новый макропрогноз Минэкономики. Ведомство ждет роста экономики — на 2% в 2017-м (против с 0,6-1,1%, заложенных в прежнем прогнозе), но и существенного ослабления рубля в ближайшие месяцы. К концу года доллар может подорожать до 68 руб., средний же курс по году — до 64,4 руб. Если курс останется на уровне около 56-57 руб. к доллару США, инфляция может упасть ниже прогнозов — до 2,9% (против 3,8%). Впрочем, такой вариант, по словам министра экономики Максима Орешкина «маловероятен, поскольку в этом случае ЦБ, скорее всего, будет более агрессивно снижать ключевую ставку». Кстати, до сделки с ОПЕК снижение инфляции до 4% даже в официальных прогнозах ожидалось не ранее конца года.

«Основное влияние на экономику идет через повышение доходов бюджета, но косвенно сделка, точнее, участие России в ней поддержало стабильность рубля, а это уже через инфляцию позволило снизить ставки»,— поясняет старший портфельный управляющий УК «Капиталъ» Вадим Бит-Аврагим. «Так как на курс рубля, бюджет, инфляцию влияют далеко не только цены на нефть, точно в количественном выражении определить воздействие этого фактора вряд ли представляется возможным»,— говорит директор Института стратегического анализа ФБК Grant Thornton Игорь Николаев. По его словам, показательно и то, что дефицит федерального бюджета за январь—февраль 2017 года составил 147,8 млрд руб., что на 36,1 млрд руб. больше по сравнению с соответствующим показателем 2016 года.

При этом, как отмечают в рейтинговом агентстве Fitch, текущего роста цен недостаточно для балансирования бюджетов большинства стран-нефтеэкспортеров. Так, для России, по оценке агентства, такая планка составляет $72 за баррель, для Саудовской Аравии — $74 за баррель, для большинства остальных участников соглашения, за вычетом Катара и Кувейта — больше $60.

Рубль за баррель

По оценке Международного энергетического агентства, ОПЕК выполняет обязательства по заморозке примерно на 90%, а ключевой игрок — Саудовская Аравия сократила добычу даже сильнее, чем требовалось. Россия обещала выйти на согласованные темпы сокращения, 300 тыс. б/с, лишь к концу апреля, тогда как в к концу марта с начала года сокращение составило 202 тыс. б/с (или 67%).

Впрочем, ограничение нельзя назвать суровым — фактически и Россия, и Саудовская Аравия существенно нарастили объем добычи в прошлом году, до достижения соглашения о ее сокращении. Как отмечает Вадим Бит-Аврагим, в России добыча снижается органически из-за истощения месторождений, к тому же тот рост, который предшествовал заморозке,— до 11,5 млн б/с,— «это фактически потолок».

Более того, часть проектов не развивается и из-за того, что им нужна более дорогая нефть для окупаемости, отмечает эксперт. По его словам, провал в отрасли связан и с инвестиционными циклами: большинство новых месторождений будут запущены после 2018 года, по ним сейчас идет геологоразведка, в этом же году запускаются только два месторождения. Напомним, нашим нефтяникам затруднен доступ к «длинным деньгам» — санкциями ограничен доступ к рынкам капитала для таких компаний, как «Роснефть», «Транснефть», «Газпром нефть», они не могут привлекать финансирование сроком более 90 дней.

Базовые расчеты показывают, что даже при снижении объемов добычи на 300 тыс. баррелей долларовая выручка нефтяных экспортеров будет расти и при незначительном повышении цены (хотя бы на $2 за баррель). Однако не менее важным фактором оказывается курс рубля — его укрепление уменьшает рублевую выручку нефтяников (для достижения баланса укрепление курса на рубль должно сопровождаться ростом цены на нефть примерно на доллар). В итоге компаниям, экспортирующим нефть, может оказаться выгоднее более слабый рубль даже при меньшей цене на сырье. Очевидно, что в условиях ослабления российской валюты готовность нефтяников продлить соглашения будет выше.

Сланцевая нефть возвращается

Тем временем, по оценкам американского управления энергетической информации (EIA), за январь—март добыча в США выросла на 253 тыс. б/с, достигнув значений начала 2016 года (около 9,2 млн б/с), причем объем капвложений растет — количество буровых установок в США уже находится на максимуме с августа 2015 года (активны более 840 установок) и продолжает увеличиваться.

На этом фоне стороны готовятся обсудить продление соглашения. Как ожидается, это произойдет в Вене в конце мая. Но четкой позиции по возможности продления российская сторона еще не представила — позиция российских добытчиков по этому вопросу неоднозначна. Так, в апреле министр энергетики Александр Новак сказал, что при принятии решения о продлении будут учитываться прогнозы на май—июнь и состояние мировых запасов.

Вадим Бит-Аврагим ждет, что сделка будет продлена, ибо большинству экспортеров цена важнее объемов поставок, хотя это и будет стимулировать сланцевую добычу в США, где у большинства проектов планка рентабельности как раз на уровне $50-55 за баррель.

Но, как отмечает Том Паф из Capital Economics, для дальнейшего роста цен потребуется в первую очередь существенное сокращение имеющихся запасов: основные опасения участников рынка связаны именно с тем, что сделка не позволит в достаточной степени их сократить. Сейчас запасы нефтепродуктов продолжают снижаться, а запасы сырой нефти близки к пику, полагает эксперт, добавляя, что к концу года цена все же может увеличиться до $60, если спрос будет достаточно высоким.

Другие эксперты сомневаются, что продления срока действия соглашения будет достаточно для существенной поддержки роста цен на нефть. Скорее она нужна для поддержания их текущего уровня. «Продление необходимо с учетом наращивания производства нефти странами, не участвующими в соглашении,— отмечает аналитик CMC Markets в Сиднее Рик Спунер,— Мы, возможно, увидим не одну пролонгацию соглашения, прежде чем баланс на нефтяном рынке улучшится».

Дмитрий Александров, заместитель генерального директора по инвестициям ИК «Универ Капитал»:

— Прогнозы сейчас делать и сложно. Есть факторы в пользу как роста, так и снижения цен, равно за увеличение и за ограничение спроса на нефть. С одной стороны, все ожидают соглашение о заморозке добычи. Ожидается замедление темпов роста добычи сланцевой нефти в США — во второй половине года влияние сланцевой нефти на рынке будет совсем небольшим. И наконец, наверняка будет поддержка со стороны растущего спроса. Из этого следует, что темпы роста цен окажутся примерно такими же, как и сейчас, и средняя цена нефти на второе полугодие будет в районе $60 ($57-62) за баррель — чуть выше текущего уровня. Если бы курс остался хотя бы в районе выше 60-62 руб./$, это принесло бы в бюджет дополнительно еще около 300 млрд руб. по году.

Для россиян эти улучшения не пройдут стороной. Колебания инфляции, которые закладывает в цену любой импортер и даже внутренний производитель, будут сокращаться — мы сможем наблюдать снижение цен или по крайней мере их стабилизацию, а также небольшое удешевление кредитов. В целом, если избежать негативных геополитических событий, к концу года можно достичь рост ВВП на 1,5%, роста реальных доходов россиян на 2-3%, что гораздо важнее.

Сергей Пикин, директор Фонда энергетического развития:

— Принципиальным поворотным пунктом станет встреча в конце мая стран—членов ОПЕК, где будет решаться вопрос о продлении стратегии снижения добычи на второе полугодие. Если решение о продлении будет принято, то цена нефти точно будет находиться не ниже, чем сейчас, или даже на уровне $60 за баррель марки Brent. Если решение о продлении не будет принято и все начнут увеличивать добычу, то цена может снизиться далеко за пределы $50 за баррель. Причем и в том, и в другом случае это произойдет достаточно быстро — и взлет, и падение цен на нефть. Геополитика на динамику цен влияет слабо, скорее это повод для спекуляции трейдеров. Рост ставки ФРС также пока несильно отражается на нефтяном рынке. А вот рост добычи нефти в США приносит для рынка больше негатива и, если запасы нефти не будут продолжать падать, как это было несколько недель подряд, то это будет поводом задуматься для стран ОПЕК, к какой стратегии идти.

Для экономики России любой сценарий некритичен. В бюджете заложена цена $40 за баррель, и эта планка даже при самом плохом сценарии пробита не будет. А это значит, что в Стабилизационный фонд будут поступать дополнительные доходы, а при наиболее вероятной цене $55-60 за тонну — весьма значительные. Если посмотреть итоги первого квартала, то он пройден весьма успешно, даже с профицитом бюджета, и это значит, что все расходы, в том числе в социальной сфере, будут выполнены. Что касается курса доллара, то он в последнее время не коррелирует с рынком нефти. Мы видим, что цены на нефть могут и падать, и расти, а рубль все равно укрепляется.

Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений:

— Есть два базовых сценария развития цен на нефть и их влияния на российскую экономику в 2017 году. Первый — цены либо растут, либо не меняются. В этом случае мы продолжаем погружаться в экономический кризис. Делаем мы это медленно, спокойно и уверенно, со стабильной долей импорта в экономику и со снижающимися реальными доходами населениями. Мы продолжаем тонуть, и никаких шансов на выход из кризиса нет. Для кардинального изменения ситуации уровень $50-60 за баррель нас не спасает, нам нужно $100 и выше. Но и тогда рая не будет, мы лишь почувствуем небольшое улучшение экономической ситуации с сохранением деструктивных процессов. Будет рост оплаты услуг естественных монополий и тарифов ЖКХ. Производители, ориентированные на внутренний рынок, будут продолжать испытывать давление, а у потребителей будут расти долги. И даже рынок недвижимости не оживет. Но ухудшение будет идти медленно.

Второй вариант — цены упадут к отметке $40 и даже ниже, а это тоже возможно. Тогда мы получим кратковременный шок с некоей адаптацией к нему, а потом все равно будет сокращение российской экономики. Мир тревожит наращивание долговой нагрузки Китая, ведь КНР — один из главных драйверов мировой экономики. А китайский промышленный кризис еще не сыграл свою роль, нам еще предстоит это пережить, что может стать большим негативным китайским сюрпризом. Тогда хорошо будет только импортерам. Уровень жизни населения — фундамент нашего экономического кризиса — будет снижаться. Если бы нам удалось развернуть этот процесс и поднять уровень жизни, то ситуация улучшилась бы. Для этого нужно увеличить потребление населением российских товаров, что можно сделать только через протекционистскую экономическую политику. Может ли помочь нам в этом ЕврАзЭС? Нет, потому что ЕврАзЭС находится в глубоком кризисе. Поэтому объективно реализовать протекционистскую политику можно только в границах РФ. Но без глубоких политических изменений и изменений экономической стратегии это нам вряд ли удастся, мы сначала должны опуститься еще ниже.

Иван Капитонов, старший научный сотрудник сектора энергетической политики Института экономики РАН, научный руководитель программы магистратуры Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС:

— На рынке нефти все, безусловно, зависит от реакции США на изменение цены. Сейчас мы наблюдаем наращивание мощностей по сланцевой нефтегазовой добыче, и это очень сильно влияет на рынок. Также существуют информационные вбросы, которые активно влияют на текущую ценовую конъюнктуру. Последние обычно обеспечивают волатильность, которая необходима для финансовых манипуляций и заработка на рынке. Поэтому рынок у нас высоковолатилен, это выгодно участникам на рынке: можно получать сверхприбыли.

В связи с увеличением нефтедобычи в США та ценовая конъюнктура, которую мы сейчас видим, без дополнительного воздействия со стороны стран ОПЕК будет скорректирована. То есть во втором полугодии мы увидим снижение, если только страны ОПЕК опять не сократят добычу. Страны ОПЕК могут на это пойти в связи с тем, что запасы легкоизвлекаемой сланцевой нефти США заканчиваются. То есть в дальнейшем такое вот буйство нефтедобычи в США может значительно сократиться, и страны ОПЕК именно с прицелом на дальнейшее гипотетически могут на очередном саммите предпринять дополнительное снижение добычи и этим произвести коррекцию на рынке нефти. Если этого не произойдет, мы увидим снижение цены на нефть к концу года к уровню $50, может быть, даже ниже — $48-50 за баррель. Что касается влияния геополитической обстановки, то, безусловно, мы видим проявления, когда возникла ситуация с неожиданной бомбежкой Сирии со стороны США, цена на нефть резко выросла. Любая дестабилизация на Ближнем Востоке влияет на удорожание нефти. Но тут мы с вами не пророки, и что-либо предвидеть сложно.

Что касается российской экономики, то тут зависимость прямая: чем выше цена на нефть, тем лучше живется в России. Соответственно, ниже цена нефти — ниже доходности бюджета, и так или иначе это повлияет и на темп роста зарплат, в частности в частном секторе, которые, соответственно, могут во втором полугодии сократиться. И это отразится на темпах роста зарплаты в экономике в целом за год.

Геннадий Шмаль, президент Союза нефтегазопромышленников России:

— Мировые цены на нефть сейчас, к сожалению, зависят от многих факторов, причем подчас совершенно далеких от экономических. Но все же провала, о котором говорит даже наш Центробанк, не будет. Думаю, цены на нефть в этом году будут в пределах $55-60 за баррель. И никакой катастрофы в этом нет. Я прекрасно помню те времена, когда бочка стоила $8,— и ничего, выжили. Конечно, надо отслеживать цены, надо быть готовым к любым вариантам. Нефтяные компании в нашей стране довольно неплохо будут себя чувствовать и при $40, хотя таких цен видеть не хотелось бы. Для нашего бюджета $55-60 более желательно, думаю, что ближе к этому цифра и будет.

Паниковать не стоит: на жизни простых граждан, по крайней мере в этом году, цены на нефть никак не отразятся. Но не надо забывать, что 70% добычи нефти приходится на страны ОПЕК, поэтому от их поведения многое зависит. Если мы продолжим линию сдерживания добычи и другие сделают то же самое, хотя бы до конца года, то это было бы правильно для урегулирования цен. А вообще, нам давно пора заниматься развитием экономики, чтобы перестать гадать, какими будут цены и нефть и как на нас они могут отразиться.

angi.ru